* * *
Он вышел из высотного здания, бегом спустился по лестнице и пешком отправился по направлению к издательскому дому. Я кинула взгляд на часы. «7:45», – сказали они мне. «Как обычно», – ответила я им. Каждое утро я стою у окна и жду, когда он, тот мужчина в черном плаще с нелепым воротником, который все время оттопыривается с правой стороны, выйдет из высотного здания (отеля), которое прямо напротив моего дома. Это продолжается уже две недели.
Редакция встретила меня телефонными звонками, запахом ужасно дешевых сигарет (и как их обладателю не стыдно!), помятыми лицами и скучающими взглядами.
– Доброе утро, Анна Викторовна!
– Доброе, Лилианна Евгеньевна! Что у нас сегодня на первой полосе?
– А это у тебя хотела бы спросить.
На какое-то мгновение в кабинете воцарилась тишина. Главный редактор с удовольствием наблюдала мой абсолютно не понимающий взгляд. После некоторого замешательства я все же нашлась:
– А… Разве я отвечаю за это?
– Дай-ка вспомнить. По-моему, шеф на прошлой неделе ясно дал понять, что за первую полосу никто так не сможет нести ответственность, как наша самая творческая, самая энергичная и самая жизнерадостная Анна Викторовна.
– Лилианночка Евгеньевна! – схватилась я за голову. – Так я что, действительно, что ли, ответственная за первую полосу?
– Представь себе! Аня, значит так. Я не скажу шефу о твоем промахе, но, будь добра, смирись с тем, что это так. Собери мне материал о писателе, что недавно приехал к нам писать свою книгу. Тебе сейчас все равно нечем заниматься.
– Интервью?
– Хоть биографический очерк! Если у тебя что-нибудь получится, наша газета сыграет высший класс. Еще ни один журналист нашего города не может поймать этого Роберта Гая. Хм! Ну и имечко!
Я знаю, это судьба! Это ведь тот самый мужчина, что каждое утро проходит у меня под окном! У меня есть шанс загладить свою вину перед главным редактором! В предвкушении веселого вечера я схватила сумку, пальто и вырвалась из душной редакции. Пойду-ка я сегодня в библиотеку, покопаюсь в инетском хламе, найду что-нибудь об этом Гае.
Интернет-сайты буквально навязывали информацию об этом писателе, ломясь от ее огромного количества. Ну, надо же! Хорошо пиар-служба постаралась! Столько много фотографий, интервью, досье и различной авторской литературы я еще ни про кого не читала. А он очень даже ничего, по крайней мере, на фото. Такой глубокомысленный взгляд, очки в тонкой дорогой оправе, стильная прическа, сильные руки. Вот оно! Как много играет в наше время внешний вид человека!
Нашла досье. Полное имя: Роберт Данилович Гай. Странное какое-то имя! Я думала, что это псевдоним. Родился: 12. 11. 1973. Дублин, Ирландия. Так вот оно что! Ирландец! Кстати, о росте. Смею заверить, рост не меньше 180 сантиметров! Ну, я же говорила! Рост: 185 см. Ух ты! А вот это уже интересно! Любимый писатель: Франц Кафка.
Покончив с досье, я принялась за эссе, написанные Робертом. Самое последнее из них называлось «Разговор с зеркалом». Оно было написано месяца два назад, когда Роберт был в Ирландии. «Я случайно попал на открытие ярмарки. Вы знаете, что такое ярмарка в Ирландии: это и цирк, и танцы, и игры. И в одном из цирковых номеров клоуны вынесли кривые зеркала. В одном из этих зеркал я случайно увидел себя. Вернее, увидел то, что это зеркало отразило», – такова была предыстория к рассказу.
Эссе было слишком мало, буквально пять предложений, и это меня потрясло: «Сейчас это мой мир. Здесь живу только я, мои движения, мой взгляд. Но стоит кому-нибудь другому подойти, и мой мир рухнет. Зеркало словно человек: тебе кажется, что ты для него весь мир, но стоит кому-нибудь другому появиться, и ты перестанешь существовать для него целиком. Не случайно зеркало сделали люди».
Окно напротив приветствовало меня ярким электрическим светом, значит, Роберт был дома. Я уже, конечно, навела некоторые справки по поводу того, где он живет, куда ходит каждое утро, во сколько встает, чем завтракает и т. д. Оказывается, каждое утро Роберт ходит в кофейню, что рядом с издательским домом. Официантка сказала, что обычно он заказывает крепкий горький черный кофе без сахара и других добавок. Больше ничего. Приходит туда Роберт каждое утро в восемь часов. Как раз в то время, когда кофейня открывается. Он выбирает место в углу у окна, самое неприметное место в заведении, достает какие-то бумаги и сосредоточено их рассматривает. Чаевых Роберт никогда не оставляет.
По счастливой случайности окно Роберта находилось прямо напротив моего. Я села на подоконник и стала сосредоточено за ним наблюдать. Сейчас окно было плотно зашторено, но вот шторы раздвинулись, и моему взору открылся крепкий мужской силуэт. Роберт открыл окно, несмотря на то, что сейчас зима, и высунулся почти по пояс. В свою очередь я сделала то же самое. Он посмотрел по сторонам и остановил свой взгляд на мне, а я в упор смотрела на него и все спрашивала себя, почему Роберт такой лохматый. Мы бы еще долго так бы стояли без дела, если бы я вдруг не помахала ему рукой. Он внезапно отошел вглубь комнаты, закрыл окно, а несколько секунд спустя свет в его комнате погас. Неужели он лег спать? Рано.
Ровно в семь сорок я стояла у входа в отель и ждала Роберта. Сначала я увидела его силуэт за стеклянными дверями. Он отдал портье ключи, что-то сказал и уверенным шагом направился к выходу. Я расположилась прямо у лестницы так, чтобы, выходя, он мог меня увидеть. Моя затея удалась. Роберт вышел и, спускаясь с лестницы, кинул на меня свой недоумевающий взгляд, однако проскочил мимо. Я пошла за ним, пристально глядя в его спину. Он шел не оборачиваясь.
– Мне нравятся ваши мысли по поводу людей и зеркал.
Роберт остановился, но не обернулся.
– Кто вы?
– Так ли важно, кто я?
– Да.
– Почему?
– Я не разговариваю с незнакомыми людьми.
И он продолжил свой путь. Вот черт!
– Что вас интересует? Мое имя? Фамилия? Профессия?
– Для начала, пожалуй, профессия, – все так же, не оборачиваясь, ответил Роберт.
– Но ведь это чистая формальность.
Наконец-то он соизволил обернуться. Ой, я и не думала, что он такой угрожающе высокий! Да и на лице его читалось явное неодобрение.
– Весь мир состоит из формальностей. Для того чтобы начать с кем-то разговор, нужно соблюсти некоторые из них. По этикету для начала нужно поздороваться и представиться.
– Почему вы считаете, что человек и зеркало непостоянны?
– Вы хотите поговорить со мной по поводу моего эссе?
– Я хочу поговорить о вас.
– Ну что ж! Тогда я вынужден пригласить вас на чашечку кофе.
Роберт, улыбаясь одной половиной рта, смотрел за окно. Иногда он глотал свой ужасно крепкий кофе. От кружки поднимался пар. Видимо, кофе был очень горячий.
– Как вы можете пить такой жутко горячий напиток?
– Ну, мне же надо как-то согреваться!
– Я знаю, что вы родились в Ирландии, – получив утвердительный кивок, я продолжила, – ваша семья переехала туда жить?
– Да. Мой отец преподаватель в Тринити-колледж.
– О! А что он преподает?
– Историю.
– Вы родились в Дублине. Это же очень красивое место!
– Да. Там есть порт. Очень красиво смотреть на море перед закатом! Ну и, тем более, Дублин очень старый город. В нем очень много исторических мест. Например, собор Святого Патрика, кельтское кладбище.
– Я слышала, что в ирландском фольклоре принято изображать свою страну в виде печальной женщины в зеленом плаще, закованной в кандалы.
– Фольклор Ирландии очень интересен. Кельты и все прочее. А символом страны является Бэньши. Я где-то читал, что Бэньши, ирландское привидение, выглядит именно так: печаль, рваный зеленый плащ, кандалы, женщина…
– Бэньши появляется там, где должно произойти несчастье…
Мы помолчали. Роберт отпил еще немного кофе.
– Есть определённая концепция вашего творчества? Вы можете назвать все, что вы делаете, одним словом?
– Нет. Мое творчество многогранно, как и я. Я много путешествую, читаю, слушаю разную музыку.
– Какая страна ваша любимая? Где вам пришлось по душе?
– Мне хорошо дома. Наверное, как и всякому человеку. Окна моей квартиры выходят прямо на порт. Я очень люблю слушать шум воды, читать или слушать музыку и дышать морским воздухом. Это прекрасный способ релаксации.
– Что вдохновляет вас? Есть ли у вас муза или определенное состояние, в котором вы пишете свои произведения?
– Знаете, однажды я написал рассказ, рожденный в моей голове под влиянием женской руки.
– Руки?
– У одной девушки были очень изящные руки. И я написал повесть «Она».
– Ваш любимый писатель Франц Кафка. Что привлекло вас в его творчестве?
– Ничего. Мне нравится сама личность этого писателя. Это был очень странный человек со своим видением мира, «пробужденный сновидец».
– У вас есть кумиры?
– Я католик.
– Для вас важны каноны веры?
– Несомненно. И одна из заповедей…
– «Не сотвори себе кумира»!
– Именно. А вы верующая?
– Мы договорились говорить только о вас.
– Это нечестно по отношению ко мне! Я ведь тоже должен как-то познавать людей.
– Я заметила за вами одно качество. Вы смотрите глобально, воспринимаете и отдаете информацию всю целиком, не разоряетесь на мелочи. Неужели так легче?
– Вы правда так считаете? Я никогда не замечал этого за собой. Хотя, если подумать, может, так оно и есть. Я не знаю, легче так или не легче, просто как-то само собой получается. А с чего вы это решили?
– Меня натолкнуло на эту идею эссе «Разговор с зеркалом».
Роберт посмотрел на свои наручные часы, а я на те, что висели в кофейне. «9:04», – сказали они мне. «Да, пора заканчивать», – ответила я себе.
– Спасибо, Роберт, вам большое. Надеюсь, как-нибудь встретимся.
– Ну, это будет несложно! Ведь ваше окно напротив моего, – усмехнулся он.
* * *
Я появилась в редакции уже к половине десятого, стараясь не попадаться никому на глаза, прошла в свой кабинет, включила компьютер и настроилась на подготовку интервью. Но стоило мне набрать несколько слов, как мой компьютер почему-то выключился. Просто мигнул и начал перезагрузку. Хм! Странно, я вроде не нажимала на кнопку «Reset»…
Виндоуз поприветствовал меня, моргнув огромным голубым глазом, запустилась антивирусная программа, и… Компьютер снова начал перезагрузку! Это что за такое?! Издевательство просто! Я попробовала еще раз, но в машину словно бес вселился! Она никак не хотела меня пускать. У меня на короткое мгновение возникло ощущение того, что какая-то высшая сила говорит мне о том, что не стоит мне писать это интервью. Выбросив всю эту мистификацию из головы, я достала из принтера стопку чистой бумаги, взяла карандаш с ластиком на конце и, усевшись поудобнее, принялась писать интервью от руки.
Прошло часа полтора, и вот оно готово! По-моему, очень даже ничего! Искреннее такое получилось интервью, в котором я не забыла упомянуть об опасениях Роберта по поводу «звездной» болезни. Утвердительно кивнув головой, я собрала исписанные листы в аккуратную стопку, подписала своеобразный титульный лист и отправилась в кабинет к главному редактору на рецензию. По дороге я наткнулась на нашего молоденького программиста и попросила его проверить мой компьютер.
Я уже открывала дверь в кабинет к начальству, как вдруг меня громко окликнули. Обернувшись, я столкнулась с курьером Лешей.
– Анька, привет! Ну ты чего?! Я тебя уже устал догонять!
Лёша подал мне небольшой белый конверт без адреса.
– Это от кого? Давно пришло?
– Да вот часа полтора назад. Мужчина какой-то. И ты знаешь, он мне так кого-то напомнил…
– Ну-ка, опиши мне его!
– Ну, такой высокий брюнет в черном пальто. Очки такие стильные.
Это от Роберта! Рука, державшая конверт, затряслась от волнения. Интересно, что там такое мне мог передать этот красивый ирландец?
– Спасибо тебе, Лешка, огромное!
Я, улыбаясь, открыла дверь начальственного кабинета. Однако никого на месте не оказалось: рабочее место Лилианны Евгеньевны пустовало. Но мне сейчас было совсем не до этого: там, в конверте меня ждала записка, написанная рукой самого Роберта Гая! Убедившись, что меня никто не видит, я дрожащими руками открыла конверт и достала записку. На маленьком аккуратном листочке красовалась кружевная строчка: «Надеюсь увидеть Вас сегодня в окне напротив». Вот это романтика! Честное слово! И как он узнал обо мне столько за такое маленькое время?! Как он узнал мою профессию, тем более место моей работы?
Надеясь получить ответы на все свои вопросы сегодняшним вечером, я положила записку в конверт, а интервью решила оставить на столе. Выйдя из кабинета, я первым делом направилась к программисту Жене. Я застала парня в обычном его отрешенном состоянии, и мне пришлось долго и мучительно возвращать его в обычный мир. Наконец, я добилась от него вменяемого взгляда.
– Итак, Евгений, ты был у меня в кабинете?
– Угумс!
– Посмотрел?
– Угумс!
– Ну что?
– Да ничего. Все у тебя в порядке. С чего паника-то такая?
Пришлось вернуться в кабинет главного редактора и забрать интервью. В своем кабинете, я бросилась к компьютеру и включила его. Началась загрузка, приветствие, и я абсолютно спокойно вошла в систему. Как странно! Положив исписанные листы перед собой, я принялась набирать интервью. Теперь можно будет хоть в приличном виде его сдавать.
Когда я набрала последние строки, зазвонил мобильный телефон. Это была Лилианна Евгеньевна, интересовавшаяся моими успехами относительно интервью. Я уверила ее в том, что у меня все в полном порядке, что дела идут отлично, у меня получилось взять такое интервью, какое и не снилось нашим конкурентам. Обрадовав меня тем, что мой рабочий день на сегодня заканчивается, главный редактор попросила положить отпечатанный вариант интервью к ней на стол и отключилась. Нет, ну как же мне все-таки повезло с этим Гаем!
Время было около трех, мне абсолютно нечего было делать, но домой возвращаться не хотелось. Я думаю, у каждого человека бывало такое ощущение, когда совсем не хочется возвращаться в одинокую квартиру, а наоборот есть непреодолимое желание просто так послоняться по городу, как будто бы в поисках каких-то приятных неожиданностей.
Так я бродила по городу, периодически заходя в какие-то кафешки, мелкие бутики, и тут мне в голову пришла идея. Торопливо перебежав дорогу, я зашла в книжный магазин и сразу же наткнулась на полку, заставленную книгами Роберта. Вскоре одна из них уютненько расположилась в моей сумке.
Стемнело. Город зажег фонари, водители включили фары, и все наполнилось этим холодным, но ярким и очаровательным электрическим светом. В окне у Роберта не было света, что мне показалось очень странным. Я взглянула на часы. «20:01», – протикали они. «Как странно», – поделилась я с ними своими переживаниями. Ну да ладно! Энергично взбежав по ступенькам на свой пятый этаж, я открыла дверь в квартиру, разулась и прошла в комнату. В темноте меня поджидали неприятности. Брошенная наспех коробка из-под сапог, острый угол журнального столика и ваза с сухими цветами – все они, незамеченные в темноте, нанесли мне некоторые увечья. Взвыв от боли, я включила свет. И сразу же загорелся свет в окне, напротив. Я забыла о боли и устремила свой взгляд на Роберта, который уже открывал свое окно.
Ну уж мне этот портье! Смотри ты, какой подозрительный! Неужели к такому красивому и знаменитому Роберту Гаю не может прийти такая очаровательная девушка?! Однако удачно с ним справившись, преодолев не один лестничный пролет, я запыхавшаяся столкнулась с Робертом на пороге его номера. В руках у меня была купленная сегодня книга. Мне кажется, я в тот момент выглядела очень смешно или глупо. Во всяком случае, у Гая мой вид вызвал умилительную улыбку. А я все никак не могла перевести дух. Волосы мои были растрепаны, щеки пылали, и в глазах горел сумасшедший огонек. Справившись со своим дыханием, я улыбнулась Роберту в лицо и наивно спросила: «Подпишешь?»
В номере Роберта было зябко, из открытого окна вползал холод, ветер колыхал занавески. Роберт поспешил устранить беспорядок: захлопнул окно и включил электрический камин.
– А у тебя здесь уютнее, чем я предполагала, – улыбаясь, сделала я хозяину номера комплимент. В ответ он тоже улыбнулся, подошел к открытому ноутбуку и выключил его.
Вскоре, он появился с маленьким глиняным чайничком в руках.
– Может быть, тебе нужна помощь?
– Нет-нет. Не беспокойся. Я управлюсь со всем сам. А ты присаживайся пока. Да вот прямо на кровать. Извини, конечно, сама понимаешь…
Роберт снова куда-то ушел и через мгновение снова вернулся, неся в руках две маленькие кружечки. Он залез ко мне на кровать, аккуратненько разлил чай по кружечкам, подал мне одну и, отпив немного из своей, улыбнулся. Я смотрела на него такого близкого, совсем рядом сидящего, и мне вдруг стало так тепло и уютно, как никогда за последние годы. На глаза даже навернулись слезы.
– Роберт, у меня к тебе так много вопросов! Даже не знаю, какой первый задать!
– Найти тебя было легко. Намного легче, чем ты думаешь.
– Но… Как?!
– Ну, я не один такой знаменитый! Каждое утро я замечал тебя в окне и все думал, кто же ты такая. И тут мне как-то в руки попала одна газета, а там твоя фотография и статья о тебе.
– Точно! – я хлопнула себя по лбу. – Ты читал «Желтую правду»?
– Угу! Там о тебе лестно отзывались, писали, что ты самый ответственный работник редакции и все такое.
– Да. Было такое дело.
Мы немного помолчали, каждый думая о своем. Я опустила голову и посмотрела в свои отраженные в чашке с чаем глаза. Внезапно, мне почувствовалось, что Роберт на меня пристально смотрит, но я побоялась сразу поднимать голову.
Совсем неожиданно зазвонил телефон. Мы так и подскочили. Роберт поднял трубку, но ничего не говорил, просто слушал. Лишь перед тем, как положить трубку, он произнес:
– Да. У меня всё в порядке. Спасибо за беспокойство.
После чего оставил телефон и перевел на меня вопрошающий взгляд.
– А ты молодец!
– В чем дело?
– Да вот звонили снизу, интересовались, все ли у меня в порядке. Ты их там чем напугала?
– Да так. Ничем. Роберт, почему ты закрыт от прессы? То есть, почему ты не появляешься на людях, не даешь журналистам интервью? Ты ведь один из лучших писателей, ты знаменитость!
Он немного помолчал, пристально глядя мне в глаза, словно угадывая, смогу я его понять или нет.
– Был случай пять лет назад. Мою тогдашнюю девушку звали Лиза. У нас все было хорошо, пока в нашу жизнь не влезли журналисты. Не знаю, выдумали они или нет, но однажды в одной газетенке появилась ужасная статья о моей девушке. О том, кто она на самом деле. Больше я Лизу не видел, она ушла, так и не сказав мне правды. Может быть, она боялась посмотреть мне в глаза, а может быть, просто не хотела скандала.
У него было абсолютно несчастное лицо, как у бездомного пса. Я положила свою ладонь поверх его руки и сопереживающее кивнула. Мне так хотелось обнять его, прижаться к нему, мне казалось, что он такой теплый и нежный. Не помню, как это получилось, но вот я уже в его объятиях, кладу свою голову ему на плечо, вдыхаю его аромат. Глаза непроизвольно закрываются от приятного теплого чувства. Роберт немного отдалил меня от себя и посмотрел мне в глаза. Не нужно было ничего говорить…
– Не подходи! Ну их к черту! – шептал он мне на ухо.
Наступило утро, по комнате распласталась узенькая солнечная тропинка, с улицы доносились звуки привычной жизни. Роберт лежал со мной под одним одеялом, согревая теплом своего тела. Мне до сих пор так и не верилось, что один из известнейших писателей во всем мире лежит сейчас вот здесь, совсем рядом.
Звонил мой мобильник.
* * *
– Это что такое, Анна?!
Лилианна Евгеньевна раздраженно трясла перед самым моим носом моим интервью с Гаем.
– Что-то не так?
– Да все не так! Ты что, всерьез думаешь, что вот это по-настоящему увлечет нашего читателя?! Это надо немедленно переписать!
– Да я даже не понимаю, в чем дело! Что не так-то?
Раздражение начальницы передалось мне, и я стала понемногу заводиться. Видимо, на Лилианну Евгеньевну это подействовало отрезвляюще. Она успокоилась, ее тон изменился, голос стал тише.
– Анна, ты молодец! Ты взяла интервью у самого Роберта Гая! Мы все до сих пор не понимаем, как ты ухитрилась. Интервью написано неплохо, однако простенько. Нет никаких тайн, подводных камней, скелетов в шкафу. Не хватает интриги! Нужно что-то остренькое, понимаешь? Читатель ждет от нас какой-нибудь бомбы, а ты вместо этого хочешь всунуть ему детскую хлопушку.
– Но Гай действительно такой человек. Он приятен. За ним не числятся никакие дебоширства и правонарушения.
– Значит, ты должна их выдумать.
– Я не буду лгать!
Лилианна Евгеньевна смерила меня грозным взглядом, облокотившись на спинку своего кресла. Она немного помолчала, а потом холодно произнесла, разводя руками:
– В таком случае, я вынуждена тебя уволить!
Эти слова прозвучали для меня, как отдаленный раскат грома. Меня словно пригвоздило к полу. Я удивленно уставилась на начальницу.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно. Послушай, Аня, я с тобой сейчас разговариваю, как человек, желающий тебе добра. Брось играть в свою детскую мораль. Нам нужна интрига. Маленький скандал. Всего-то лишь! Ну, что-нибудь незначительное. Подумай, ты же умная девочка.
И тогда я начала думать. Я думала о человеке, с которым провела сегодня незабываемую ночь. Я думала о том, что моя ложь его убьет. Я вспомнила, как его ранила та статья о его бывшей девушке.
«Но с другой стороны, – вдруг пронеслось у меня в голове. – У Роберта своя жизнь, у тебя – своя. То, что ты провела с ним ночь, тебя ни к чему не обязывает. Он ничего тебе не обещал, вы не признавались друг другу в каких-то сильных чувствах. Настанет день, и он уедет, продолжая свою богатую и знаменитую жизнь, а ты останешься одна, без работы, без поддержки».
– Я… Я попробую что-нибудь сделать, Лилианна Евгеньевна.
Я зашла в свой кабинет и тяжело опустилась в кресло. Что же мне делать? Я разрывалась между двумя правдами. С одной стороны, лгать плохо. Тем более, лгать о Роберте. С другой – я ему ничем не обязана, это моя работа. Я должна добросовестно выполнять приказы начальства.
Внезапно так захотелось услышать голос Роберта, ощутить его присутствие. Но он ведь даже не дал мне номера своего телефона! Это придало мне решительности.
Ровно в четыре часа измененное интервью лежало перед главным редактором.
– Итак, давай посмотрим. Ну видишь! Вот теперь молодец! Плохие отношения с родителями… Драка в шестнадцать лет на дискотеке… Тщательно скрывает свою новую пассию, но, судя по всему, это… Пять баллов!
Я вышла из здания редакции и сразу поехала к Роберту. Сейчас мне хотелось увидеть его как никогда. На душе кошки скребли, но я все же надеялась на то, что у Роберта все ко мне несерьезно, что он меня даже на порог к себе не пустит. Я так не хотела в себе разочаровываться!
С громко бьющимся сердцем я подходила к отелю, в котором жил Роберт. Портье, хорошо запомнивший меня после вчерашнего, не стал чинить препятствий. Я поинтересовалась, у себя ли Роберт, и получила положительный ответ. Медленно, словно оттягивая момент встречи, поднималась я к Роберту. Но вот я уже у его двери. В последний момент в голове промелькнула мысль, что мне не стоило сюда приходить, что лучше уйти, пока не поздно, но вдруг дверь распахнулась, и навстречу мне вышел сам Роберт.
– Я так по тебе скучал, – прошептал он, заключив меня в свои объятия.
Ничего больше не говоря, он завел меня в комнату, крепко держа за руку.
Все было как в тумане. Я совсем не чувствовала Роберта сегодня, в моей голове вихрем неслись мысли о том, что я его предала. Когда он устало опустился на кровать рядом со мной, я заплакала. Мне было так стыдно за себя, так гадко. А ничего не понявший Роберт принялся меня успокаивать, спрашивал, что случилось, умолял не плакать, целовал мое лицо, руки, но я не могла остановиться. В конце концов, я успокоилась и заснула, а когда проснулась, обнаружила, что он неотрывно смотрел на меня. Мне было стыдно даже просто посмотреть ему в глаза, хотелось снова провалиться в сон. Я закрыла глаза и повернулась к Роберту спиной. Но он прижался ко мне и вдруг тихо сказал:
– Ты знаешь, мне кажется, что я люблю тебя. Правда, вчера утром, когда ты ушла, я места себе не находил. Думал, что ты не придешь. Но ты пришла. Знаешь, ты сразу понравилась мне своей прямотой и искренностью. По тебе видно, что ты не умеешь врать. Странно, может быть, я покажусь тебе дураком, но за последние дни ты стала мне дороже всего на свете.
От этих слов у меня перехватывало дыхание. Слезы стыда и ненависти к себе самой навернулись на глаза. Я лежала, слушала Роберта и думала о том, что газета, возможно, выйдет лишь завтра, а сегодня, может быть, я еще успею что-нибудь сделать. Соскочив с постели и мигом одевшись, я попрощалась с протестующим Робертом и бегом бросилась в редакцию.
Мое бесцеремонное вторжение в ее кабинет Лилианны Евгеньевны как раз пришлось на разговор с кем-то очень важным. Но я не могла ждать.
– Здравствуйте! Выпуск уже готов?
Начальница грозно взглянула на меня и жестом приказала молчать. Но я не могла молчать.
– Это важнее, чем ваш разговор! Скажите мне, пожалуйста!
Начальница положила трубку и прошипела:
– Ты совсем, девка, одурела, что ли? Ты хоть знаешь, с кем я разговаривала? Отдала я выпуск в печать с утра еще самого. Завтра уже продавать будем.
Мир поплыл перед глазами, краски, звуки, голоса – все смешалось в моей голове. Я не успела!
Не помню, как вышла из редакции, не помню, что я делала потом, не помню, как добралась до дома. Проснулась я у себя в коридоре. Медленно поднялась, не разуваясь прошла в комнату и села напротив зеркала. На меня молча смотрели мои собственные безжизненные глаза. Я потеряла Роберта. Я убила свою любовь.
Но внезапно в моей душе засиял свет надежды. А вдруг он все-таки еще не читал газету? Может быть, если я сейчас же пойду к нему, я еще успею все исправить. Я сама ему во всем признаюсь, объясню, почему я так поступила. Только бы он понял!
Не теряя больше ни минуты, я бросилась вон из дома.
– Господин Роберт Гай у себя в номере?
– Господина Гая нет в своем номере, – в голосе портье звенел металл.
Мир рухнул!
Прошло два дня. Я так и не смогла прорваться к Роберту. Каждый день портье все тем же холодным тоном возвещал о том, что Гая нет в номере. Я не знаю, врал он мне или нет, но свет у Роберта в окне больше не зажигался.
Но вот однажды вечером, когда я сидела у себя на подоконнике и тщетно пыталась понять, у себя ли Роберт, свет в его окне вдруг зажегся. Я соскочила с места. Сначала я думала, что мне почудилось, но нет! Вот он, свет! В окне появился сам Роберт. Он стоял ко мне лицом и неотрывно смотрел на меня. Даже через такое расстояние можно было почувствовать, какой ненавистью был наполнен этот взгляд.
Я в который раз уже кинулась к Роберту, но почти у самого входа меня задержал портье.
– Куда вы так спешите, мадмуазель?
– Роберт Гай у себя в номере?
– Вы договаривались с ним о встрече?
– Пропустите меня!
– Господин Гай не говорил ничего о вас. Договоритесь с ним, пожалуйста, заранее.
– Я не могу! Я боюсь, что не застану его!
– Простите, я ничем не могу вам помочь.
Он непреклонен, это стало понятно сразу. Тогда я решилась на крайние меры: со всего маха пнув портье по коленке, я кинулась к лестнице, не обращая внимания на крики внизу и на погоню.
Вот номер Роберта!
– Роберт! Роберт! Открой, пожалуйста! Умоляю, Роберт! Пожалуйста! – кричала я, колотя по тяжелой двери кулаками.
Два охранника и портье уже приближались ко мне. И внезапно дверь распахнулась, на пороге показался Роберт. Я едва не налетела на него. Охранники подошли ко мне и схватили за руки, пытаясь утащить.
– Отпустите ее! – твердо произнес Роберт. – Спасибо за беспокойство. Вы можете быть свободны, – Роберт достал из кармана деньги и сунул каждому в руки по шелестящей зеленой купюре.
Мы остались одни, разделяемые порогом его номера. Роберт, не глядя на меня, развернулся и ушел вглубь номера. Я не знала, приглашение это или нет, но все же пошла следом. Первое, что мне бросилось в глаза, это открытый и почти упакованный чемодан, лежащий на кровати. Рядом с ним лежал тот самый глиняный чайничек. Ноутбук был выключен. Вещи говорили о скором отъезде своего хозяина.
Роберт продолжал молча укладывать вещи, словно меня и вовсе не было в комнате. Он уезжает! Кровь сошла с моего лица. Я больше никогда его не увижу! Но сейчас, в решающий момент, я не знала, что сказать.
– Роберт, я пришла, чтобы все объяснить тебе. Я знаю, ты прочитал мою статью…
– Я доверял тебе!
У меня не было ответа. Я прекрасно сознавала свою вину. Мне было больно.
– Роберт, пожалуйста, выслушай… Я знаю, что виновата! Знаю, тебе больно. Мне тоже, поверь, мне тоже очень больно. Но, Роберт! Иисус простил Иуду, он простил людей, казнивших его! Прости и ты меня!
– Как ты предлагаешь мне это сделать? Я полюбил тебя! Я пустил тебя к себе в дом! Открыл тебе свою душу! А ты в нее плюнула! Извини, но я не Иисус всепрощающий.
– Ты уезжаешь? – спросила я, подавляя желание разрыдаться.
– Да. Возвращаюсь в Ирландию.
– Ты когда-нибудь простишь меня? Хотя бы в своей душе?
Роберт ответил не сразу. Он остановился, подошел к окну и встал ко мне спиной. Таков был его ответ.
Я в последний раз посмотрела на него и, сдерживая слезы, развернулась к выходу. У самой двери я почувствовала его прикосновение. Роберт взял мою руку в свою, потерся об нее своей небритой щекой, развернул, поцеловал ладонь и выпустил. Хлопнула дверь, отделяя меня от мира, в котором живет мой любимый человек. «20:01», – сообщили часы. На круглый циферблат упала слеза…
