По территории «Беллиссимо» то и дело снуют курьеры. Машина подъезжает, машина уезжает. У входа в кафе девушка ожидает свой заказ. К ней выходят бармен и владелец Евгений Наймушин. Он трижды извиняется перед ней за долгое ожидание.
Пока мы располагаемся в пустом зале заведения, на парковку подъезжает ещё несколько машин. Поток гостей, конечно, не сравнится с тем, что был здесь до пандемии, но, кажется, открой сейчас двери кафе, и зал сразу заполнится желающими пообедать.
Мы встречаемся с Евгением Олеговичем второй раз за неделю. Он рад рассказывать, хотя поводов для радости мало, а делиться приходится не самыми приятными новостями.
Наймушин честно признается – состояние депрессивное. Когда появились первые слухи, что губернатор вот-вот разрешит работу кафе в режиме летних веранд, коллектив «Беллиссимо» тут же подготовил всё, чтобы приступить к работе. Но Евгений Куйвашев подписал указ, в котором работу летних веранд разрешили только на территории Екатеринбурга.
Местные власти подтвердили – разрешения, чтобы открыть уличные зоны берёзовских кафе, не поступало.
Наймушин разводит руками. Отчего одному из самых близких к уральской столице муниципалитетов не дали послабления в режиме? Городу, большинство жителей которого ежедневно пребывает в Екатеринбурге, не сняли запрет на работу отдельных видов деятельности?
Честно признается Евгений Олегович и в том, что ситуация с коронавирусом сказывается на взаимоотношениях внутри коллектива. Почти четыре месяца пребывания в стрессе и неведении, что же будет завтра, влияет на настроение всех участников процесса.
Делится – через неделю он решил вырваться в отпуск на Алтай. Сейчас, признается, это одно из самых заветных желаний – выдохнуть и перевести дух.
Спрашиваю, есть ли кто-то, кто запустит работу, если снимут ограничения в его отсутствие?
– Конечно есть, Паша на месте (Павел Лебедев, в компании с момента её основания – прим.ред.).
В этом году «Беллиссимо» исполняется 10 лет.
– Вы долгое время с момента открытия были единственным игроком на берёзовском рынке доставки…
– Нет, было несколько компаний, которые уже работали. Как вообще мы появились? Мы заказали пиццу в кафе «Рикконе». И мы очень долго её ждали. Тогда и пришла мысль: можно попробовать открыть ресторан доставки в Берёзовском. Нашли помещение в аренду на Загвозкина и за полтора месяца запустились. Но на тот момент уже была доставка «Пальма», на месте, где сейчас «Птичья горка». «Рикконе» работали. Потом, году в 12-м или 13-м появилась «Шеф-кухня».
– Очень ненадолго они появились. Вы в курсе, что крах «Шеф-кухни» приписывали вам? Якобы это ваше влияние было.
– Я слышал об этом. Но могу сказать, что это не факт, Дима. У нас не было такой задачи. Ты пойми, хотят люди работать – они работают. Для нас, например, очень важно, если кто-то кого-то отравит, то это отразится на всех игроках этой сферы. На меня сейчас тоже идут поклёпы, и я могу обвинить в этом абсолютно невиновного человека. Но в той ситуации получилось так, что мы были очень сильным игроком. Бизнесмен хотел зайти на рынок, не вышло, естественно, на кого думать? Логично, что он будет думать на нас.
– Вернемся к времени ожидания. Где-то в мае я хотел заказать пиццу, и ваш оператор сказал, что ожидание займёт около 4 часов…
– У нас? – не скрывая удивления, произносит Наймушин. – Ты называешь очень страшную цифру. Конечно, бывают ситуации, буквально вчера в два часа ночи звонил мужчина, жаловался, что долго везут заказ. Но это объективная ситуация – объем ночных заказов возрос, потому что все допоздна на озерах, в садах, приезжают домой и заказывают уже поздно вечером.
– Сколько у вас сейчас поваров на кухне?
– Семь.
– Это обычный объем, или вы сократились?
– Нет, конечно, объем снижен. Сейчас работает только доставка, а до пандемии работал и зал. Конечно, мы держим людей. И тут очень помогли субсидии от государства. Плюс кредит от «Сбербанка», который также будет компенсирован государством, если в штате сохранится 90% сотрудников. Помощь есть и благодаря ей мы, по крайней мере, на плаву.
– Эта поддержка достаточна?
– Нет, конечно. Она для того, чтобы выжить. Но, по сути, она является тем, чем её нам и представляют – поддержкой. Не для того, чтобы мы развивались, а для того, чтобы мы продержались.
* * *
– Изначально мы планировали открыть здесь салон квадротехники: квадроциклы, снегоходы и тому подобное. С одной стороны – сервис. С другой – шоурум с зоной, где можно было бы покушать. Мы тогда просто не слезали с квадроциклов и снегоходов. Кайф, адреналин. Но со временем этот профиль нам стал не особо интересен. Спустя время понимаю: хорошо, что мы не ввязались в эту авантюру. Скачок доллара в 2014 году оставил бы нас ни с чем.
– Были за время вашего существования кризисные времена, которые бы могли сравниться с тем, что происходит сейчас?
– Нет, конечно. Это совершенно беспрецедентная ситуация.
– Давайте уточним, здание и земля у вас в собственности?
– В собственности у моего партнера. Мы на условиях аренды. У нас с ним существуют внутренние договоренности, которые основаны на взаимной порядочности.
– Эта порядочность включала в себя уступки по аренде, когда начался режим самоизоляции?
– Конечно. Это же общий бизнес, общее дело. Понимание ситуации было у каждого из нас. Мы просели более чем в два раза. У нас оба направления деятельности оказались в перечне наиболее пострадавших отраслей – и общественное питание, и деятельность по организации праздников.
– Строили на кредитные средства?
– Нет, тогда мы обошлись собственными.
– А когда и зачем вы купили кафе «Оазис»?
– В 2018 году. В первую очередь мы хотели расшириться, во вторую – не дать кому-то другому зайти на рынок.
– Честно, меня слегка удивил ваш выбор кухни и то, что вы решили сохранить восточную направленность.
– Ну не совсем так. Мы не сохранили. Мы выбрали узбекскую кухню, для нас было важным сделать меню, которое бы не пересекалось с «Беллиссимо». Я сам очень люблю сеть «Нигора» в Екатеринбурге, и они для нас стали своего рода эталоном. Очень долго искали поваров, которые бы нам подошли, в итоге взяли того, который в свое время ставил кухню «Нигоры».
– Во сколько обошлась покупка?
– Больше 20 миллионов. Вот тогда я залез в большие кредиты. Три миллиона от Фонда поддержки предпринимательства, и еще 15 миллионов от банка. Добивали собственными средствами. Порядка 6-7 миллионов потребовалось только для того, чтобы привести объект в порядок – он был колоссально загажен.
До начала пандемии нам удалось выплатить около половины. На оставшуюся задолженность банк предоставил шестимесячные каникулы, а с фондом мы прошли процедуру реструктуризации.
– Соответственно, с октября вы должны будете возобновить выплаты. Исходя из текущей ситуации, на ваш взгляд, вы готовы?
– Текущая ситуация говорит о том, что если нам не дадут возможности работать полноценно, выплачивать кредит будет очень тяжело. Я не говорю, что мы не сможем, но бизнес есть бизнес. Мы работаем не только для того, чтобы зарплату сотрудникам платить. Мы не просто собственники, которые где-то далеко находятся, мы здесь на месте каждый день. И мы тоже рассчитываем на зарплаты, у нас у всех есть дети, семьи, которых мы должны обеспечить.
Как только прошла информация еще два месяца назад о том, что кафе и рестораны смогут работать только в режиме летних веранд, я сразу же привел в порядок веранду «Беллиссимо». Буквально в эти дни я закончил строительство веранды в «Оазисе», хоть сейчас гостей готовы принимать. Несмотря на тяжелые времена, я дополнительно изыскал туда около полумиллиона рублей, чтобы ее построить. Я понимал, что губернатор готов дать послабление, но по итогу оказалось, что режим ослабили только в Екатеринбурге. Почему? Мы, по сути, спальный район, почему мы здесь не имеем права работать, а в нескольких минутах езды от нас, на той же улице Проезжей, летние веранды могут работать полноценно? Я не вижу логики в таких решениях.
– Возможно дело в коэффициенте заболеваемости. Вы же общались с Каном (главный врач ЦГБ – прим. ред.), в начале нашего разговора вы упомянули, что ездили к нему буквально сегодня. Он говорит, что несмотря на улучшение общей ситуации, в Берёзовском обстановка напряженнее, чем в соседнем мегаполисе.
– Вероятно, власти сами столкнулись с ситуацией, когда они просто не знают, что делать. Но магазины открыты, зоны отдыха – функционируют. Давай будем честными, все сегодня уже живут обычной жизнью. Сам я стараюсь соблюдать все рекомендации, но, заходя в магазин, я вижу людей без масок, не соблюдающих дистанцию.
Мы капитально подготовились в надежде, что послабления коснутся и Берёзовского. Закупили дорогой антисептик, сенсорные дозаторы, защитные экраны, маски, одноразовые перчатки для персонала. Нам пришлось вложиться.
– Оглядываясь на опыт Екатеринбурга, мэр Высокинский в интервью порталу е1 уже сообщил о многочисленных нарушениях со стороны кафе, в которых не соблюдаются рекомендации. На ваш взгляд это чья ответственность?
– Еще два месяца назад нам был администрацией выдан перечень рекомендаций, которые мы обязаны соблюсти в случае запуска летних веранд, и у нас все было готово еще тогда.
Но ты просто представь себе ситуацию, приходит ко мне компания друзей, которых я не могу посадить за один стол. Почему? Они же только что приехали на одной машине. В чем здесь моё нарушение? Это избыточные и нелепые меры. По расстоянию между столами – я и так выполнил условия, но говорить гостям, что мы не можем, например, больше двух человек посадить за стол – это абсурд. Эти люди вне зависимости от того, открыты или закрыты рестораны, будут встречаться и проводить вместе время, контактировать друг с другом. И мы не способствуем этому, мы просто предоставляем услугу и место, где эти люди могут встретиться в обстановке, в которой соблюдены все разумные эпидемиологические правила.
Наличие у человека симптомов – это личная ответственность каждого и, конечно, важно, чтобы каждый ее осознавал и предпринимал все необходимые действия, чтобы обезопасить окружающих. А бизнес уже и так парализовали…
* * *
– Чья идея была доставлять обеды в ЦГБ? Вас попросили об этом?
– Нет, это была моя личная инициатива. Я обратился к Станиславу Александровичу [Кану], это было еще в самом начале, когда никто не понимал, что происходит и как будут развиваться события.
Но мне пришлось скорректироваться – мы приостановили действие программы лояльности для наших клиентов. Я понимал, что если продолжать начислять бонусы и возить обеды в ЦГБ, мы потерпим крах. И я выбрал помощь врачам.
– Вы предупредили об этом своих клиентов?
– Конечно, мы сообщали: «благодаря вашим заказам мы можем обеспечивать комплексным питанием врачей». Да, были единичные случаи, кто воспринял эту новость негативно.
– Во сколько на сегодняшний день оцениваете финансовую просадку в период пандемии?
– Смотри, сама по себе доставка выросла, но если мы сейчас говорим о полноценном объекте, в котором функционируют два заведения, то просадка существенная. Примерно две трети от оборота исчезло. Первые месяцы, когда пришлось закрываться, выдались очень сложными. Возросла задолженность перед поставщиками, приходилось очень долго договариваться об отсрочках. Почти со всеми договорились. Некоторые поставщики сдулись, не смогли работать в этих условиях. Но если честно, пандемия для доставщиков – сказочное время. Ну как сказочное, ну ты понял… Многие рестораны перешли на доставку, хотя никогда прежде этого не делали. По «Оазису» я посчитал это нецелесообразным, потому что объем заказов несопоставим с теми затратами, которые я понес бы на обеспечение работы. С «Беллиссимо» я был более или менее спокоен, потому что мы изначально были доставкой.
– Вы провели какую-то работу с меню, изменили блюда, уменьшили объем?
– Да, мы скорректировали бизнес-ланчи. Раньше он у нас был без права выбора. Но с самого начала самоизоляции мы разбили бизнес-ланчи на вариации: поесть комплексный обед за небольшие деньги, 170 рублей, либо заказать блюда на выбор, но за чуть большую сумму.
– Мне больше интересно меню на доставку, было 50 пицц – стало 30, например.
– Эта корректировка у нас прошла давно – в кризис 2014 года, когда подскочил доллар. Большая часть продуктов, которые мы использовали, были импортными. И нам было приятно работать с теми поставщиками, это совершенно другое качество, испортить конечный продукт было трудно. Сейчас, в условиях пресловутого импортозамещения, качество продуктов не очень.
Отголоски тех времен мы всё еще испытываем. Доллар не вернулся к прежним значениям, цены на продукты выросли. Очень сильно изменилась маржинальность нашего бизнеса. Например, если раньше мы покупали норвежского лосося за 300 рублей, то сейчас за 700-900 – нашего.
* * *
– Хотел поделиться с тобой мыслью, наблюдением. Мы сейчас видим сильную деградацию общества. Кому-то вся эта ситуация дала возможность для трансформации, но в итоге одно от другого сложно отделить. Те, кто остался не у дел в эту пандемию, впали в жуткую депрессию, и она приобрела дегенеративный характер. Сегодня нужно полностью пересматривать то, как жить, как работать, какую деятельность вести. Приходится, несмотря на действующий бизнес, рассматривать другие виды деятельности.
– По-вашему, общепит не будет прежним после окончания этого кризиса?
– Он почему-то стал одной из самых пострадавших отраслей, хотя объективных причин для этого не было. Бизнес в этой сфере стал зоной риска, хотя у нас и до пандемии всё изначально было поставлено на соблюдение гигиенических правил и норм. И для меня совершенно не понятно, почему мы так пострадали. Я не знаю другой отрасли, которая пострадала на уровне парализации.
– А как же туризм?
– Согласен. Но опять же туризм международный.
– С каким настроением сейчас смотрите в будущее?
– На низком старте. Ждем, когда дадут отмашку, что можно начинать работу.
Ваше мнение?
радостно
0%
все равно
0%
доволен
0%
смешно
0%
злит
0%
печально
0%
Рейтинг: 5 / 5
