Сегодня в Группу управляющих компаний «Кот» входят пять УК, где трудятся свыше 230 сотрудников в Берёзовском, Верхней Пышме и Екатеринбурге. Мощности компании в первую очередь направлены на обслуживание жилого фонда.
О том, чем живет компания и зачем следует по модному пути создания экосистемы, мы поговорили с её руководителем Михаилом Маркиным.
– Михаил Васильевич, на сегодняшний день у вас наибольший объем жилья, который вы обслуживаете, именно в Берёзовском?
– Да, максимально мы обслуживаем Берёзовский. За последний год мы также выросли в Екатеринбурге, а это плюс два дома на Онуфриева (10-этажный и 12-этажный).
Нас очень легко узнать по нашей аббревиатуре «Кот», сейчас это уже бренд, который узнают.
В прошлом году к нам массово пошли дома на Шарташе. Причем тариф у них был – 22 рубля, мы говорим, что не будем работать ниже 47 рублей – это экономически нецелесообразно. Но люди, несмотря на это голосуют за нас, приносят протоколы. И если нас выбирают, мы идем и делаем.
В Екатеринбурге по Онуфриева бывшая УК не отдает нам документацию, сейчас решаем этот вопрос через суд. В Пышме управляющая компания тоже пытается что-то сделать. Не знаю, чем это закончится: у них прошло одно голосование, они запустили повторное, чтобы постараться перетянуть на себя.
В любом случае наблюдать за этими процессами очень интересно: где бы мы ни появились, независимо от того, будет ли нам передан объект, жизнь у людей улучшается. Даже если не передадут, все равно улучшится, потому что старые управляющие компании начинают двигаться вперёд, смотреть, копировать нас.
Мы тоже, кстати, копируем из лучших сфер. Даже наш новый офис – где еще у управляющей компании такой офис? Я не видел нигде.
– Что у вас скопировали?
– Возьмём даже приложение «Мой дом онлайн». Мы создали прототип, разработчики приезжали к нам, опрашивали, записывали и описывали все процессы, обкатывали на нас, тестировали.
Благодаря тому, что приложение получило максимально высокий функционал, который только был доступен на тот момент времени, они начали его продавать везде, начали расти.
Теперь мы уже переросли это приложение, нам его не хватает, чтобы справиться с тем, что нам нужно.
И вот тут я люблю применять что-либо из других сфер. Например, у меня есть договоренность с одной крутой типографией о встрече. У них классно выстроена автоматизация процессов. Я хочу внедрить её, насколько это возможно, в нашу сферу.
– Например, о чем идет речь?
– Автоматизировать можно многое в нашей сфере. Например, в моем понимании работа с заявками должна происходить так: человек подаёт заявку в мобильном приложении, что не работает лампочка в таком-то подъезде, а у слесаря автоматически будет приходить уведомление «взять лампочку определенного параметра на складе – их там сколько-то штук…».
– А сейчас как это происходит?
– Сейчас это выглядит так: лампочка сгорела, слесарь идет на место, смотрит. Все эти хождения должны быть исключены. Не совсем полная подача информации, каждый ведь по-своему подает заявку. А мы постараемся сделать так, чтобы клиенту было максимально просто сделать заявку со всей нужной информацией для быстрого выполнения.
Да, где-то мы сталкиваемся с внутренним сопротивлением при внедрении новых продуктов, потому что есть привычка работать, допустим, с блокнотом, а потом искать, когда ты там что-то записал…
Такой «каменный век» существует в подавляющем большинстве управляющих компаний, и тот же «Мой дом онлайн» уже изменил привычный уклад. Но там, где его внедряют только сейчас, я уверен, есть дикое сопротивление.
– Это сопротивление исходит, в том числе, от жильцов?
– И от жильцов. Поэтому приходится работать одновременно на два вектора: и с жильцами вести информационно-разъяснительную беседу, и с коллективом работать, который сталкивается с сопротивлением от жильцов.
– Немного к истокам: группа управляющих компаний «Кот» – это основа бренда. Сколько управляющих компаний в ней состоит сейчас?
– На данный момент в группе состоит пять компаний. Какие-то компании входили в состав нашей УК посредством приобретения. Это было отдельное юридическое лицо, оно и остается таковым. Как, например, «Управдом».
Переименование в «Пчелу» было связано с требованиями законодательства: не должно быть несколько управляющих компаний в одном регионе с одним названием. И та, которая первая так назвалась, и должна остаться, а все остальные должны поменять. Мы поменяли. Точно также вошел «Актив».
Сейчас по решению конкурсного управляющего в Верхней Пышме нам передана управляющая компания, и мы ведем оздоровление ее экономики.
– Сколько сейчас составляет штат сотрудников в группе управляющих компаний?
– Где-то 230.
– А сколько домов в обслуживании?
– Еще в 2017 году у нас было три с половиной дома, на сегодняшний день – больше 150 домов.
Мы ведь берем не только новые объекты. Какие-то были взяты по конкурсу. В Монетном, например, жители в какой-то момент начали звонить: «А что сделать, чтобы вы нас приняли?», электронное письмо приходило: «Возьмите нас, пожалуйста!».
– ЖКХ в том направлении всегда было одной из болевых точек. На отчётах главы ежегодно озвучивалось очень много претензий.
– Я был участником только одного процесса. Мы ездили на отчет с главой сперва в лесхоз, потом в центральную часть Монетного и затем на Островное. И обычно, как мне сказали, там было очень много нареканий, около 80% на эту тему. Я помню момент, когда мы с лесхоза ехали в центральную часть, говорили о том, что к УК вопросов не оказалось.
– Какими объектами сложнее управлять: старый фонд или новый фонд?
– У нас такой градации нет: старый или новый фонд. Когда мы брали первый объект в Екатеринбурге – 32-этажный дом, для нас было внутренне страшновато, точно ли мы справимся? И, наверное, этот внутренний настрой сказался, что некоторые жители там проявляют свою особую… негативную активность. Нас очень часто пытались смешать с деревней: «Они же из Берёзовского!». Хотя я все время удивляюсь, думаю: «Ну как так-то? У нас такие технологии!».
Сложнее управлять тем объектом, на котором жители не хотят понимать, зачем все это. Обычно это пара-тройка жителей, которые отключают рациональность, они всегда начинают громко кричать, что все плохо. А что именно плохо, не понятно. И от того, что они начинают заявлять свою негативную позицию, другим начинает казаться, что на самом деле все плохо.
– Разве такие жители не на каждом объекте встречаются?
– Далеко не на каждом. Бывают недопонимания, когда идёт адаптационный период. И где-то бывает сложно, потому что иногда люди, не вникая глубоко в последствия, не разбираясь, не видят, что они вредят своему дому, отвлекая часть нашей энергии на то, чтобы мы общались с ними. Хотя в этот момент мы бы смогли больше ресурсов направить на разработку чего-то нового, полезного для тех же жителей.
Например, я считаю, что наши технологии должны работать на любом нашем доме. Сейчас мы взяли компанию на оздоровление, это как раз та компания, которая «с блокнотами». Мы всегда, когда берем кого-то, стараемся сохранить коллектив. У нас есть определенные требования, и если люди говорят: «Да, мы готовы меняться», они остаются работать. Целенаправленно мы никого не выгоняли никогда, просто они сами потихоньку понимали: да, им некомфортно, что мы вытаскиваем их из «динозаврового» состояния.
И на обслуживаемом ими доме, например, нет мобильного приложения, а мы будем делать. Хотя, как вы говорите, это старый фонд, экономически пока тяжело, но мы все равно будем внедрять, потому что наши клиенты должны иметь доступ ко всем технологиям и методам работы, какими действуем мы. Человек может переехать из нового в старый дом, обслуживаемый нами, и все равно должен пользоваться привычными средствами в полном объеме.
– Давайте поговорим о мероприятиях, которые вы сейчас проводите для жителей. В какой момент вообще появилась эта идея? Зачем вы это делаете?
Фото: группа "Кота" ВК
– Идея принадлежит Наталье Пузиковой, она начала проводить мероприятия. Это были еще наши первые дома на Восточной. Потом мы начали расширять «ассортимент» этих мероприятий.
Мы хотим дать потрясающую эмоцию нашим жителям, потому что уверены, что жизнь наших клиентов тесно связана с тем, где они живут, и чем больше у них будет положительных эмоций, тем прикольнее и им, и нам в том числе.
– Ваша жизнь в этом случае тоже становится лучше? На фоне зумбы, например, на Восточной, 11. Не все ей однозначно рады…
– Становится. На чаше весов неизменно перевешивает позитив даже в случае с зумбой. Взять, например, радиоприемник, который настраивается на определенную волну. Можно настроить на шипение, а можно – на хорошую мелодию. Да, иногда проникают эти шипения, и это неприятно. Мы точно такие же люди, но руководствуемся именно тем, что чем больше будет хорошего вокруг, тем сильнее будет цепная реакция, которая будет постепенно передаваться. Эти проекты мы делали за свой счет, проводили тренировки, и отклик посетивших людей был здоровским.
УК с этого зарабатывает только одно: репутацию и желание работать в этом направлении дальше. Мы всегда переживаем, когда какие-то наши мероприятия происходят с недочетами. Когда наш подрядчик с музыкой косячит, мы очень переживаем, требуем, чтобы в следующий раз было лучше. Держим достаточное количество подрядчиков. Недавно у нас появилась еще одна подрядная организация, которую мы протестировали, она показала себя прекрасно, поэтому будем привлекать ее и дальше.
В тариф управляющей компании это не входит. Это дополнительная социальная нагрузка.
– За счет чего вообще живет управляющая компания? Откуда деньги?
– Есть одна-единственная составляющая, за счет чего живет управляющая компания: тариф на содержание жилья. Все, больше ничего. Люди часто примешивают сюда много лишнего, особенно в зимний период, когда сумма в квитанциях приходит больше. Так сложилось, что почему-то все считают, что тепло насчитывает УК. Нет, к нам это никакого отношения не имеет, мы, наоборот, с него имеем больше головной боли и дополнительные проблемы – нам ведь приходится тратить ресурсы на объяснение людям. Никто же не звонит в теплогенерирующую компанию с вопросами, почему тепло такое дорогое? Все достается нам.
Мы отвечаем только за тариф. Если он равен примерно 30 рублям и квартира – 30 квадратов, то 900 рублей – это все управляющей компании.
Причем мы честно говорим, что мы коммерческая организация. И в составе этого тарифа есть прибыль компании, та прибыль, на которую компания развивается, инвестирует. Плюс к этому говорим о том, что если дом не потребил в этом году оставшуюся часть тарифа, то она направляется на модернизацию дома.
У нас есть дом, Театральная, 22, у него эта дельта постоянно остается, и мы им переделали у подъездов крыльцо. Знаем, что они были скользкие. Мы всю плитку сняли, заложили новую. На второй год у нас опять там деньги остались, мы сделали новое видеонаблюдение. На третий год у них то же самое, мы спрашиваем: «Что хотите?». Жильцы предложили поставить детскую площадку, и мы ее заменили. На остаток денег. Они ведь остаются в бюджете дома: дом платит, нет больших задолженностей, а нам не надо ничего лишнего. Вот есть содержание, затраты, себестоимость, прибыль компании, а есть разница, которую можно направить на улучшение и модернизацию дома.
Я считаю, что один из успешных показателей работы УК – удорожание объектов, находящихся в собственности наших клиентов. Мы прекрасно знаем, что есть объекты, которые были построены лучше, и в них есть динамика роста квартир, она связана с общей динамикой региона России. А есть еще один влияющий фактор – классная управляющая компания, закрытая территория и так далее. И в этих объектах стоимость квартир растет еще быстрее. Для нас этот показатель тоже является важным, мы над этим работаем и достаточно успешно.
– Благоустройство территории – те же клумбы, новые песочницы – это тоже происходит с содержания жилья?
– Да, благоустройство территории происходит с содержания. Где-то этого содержания хватает, но в последнее время мы берем курс на то, что это должно быть совместное созидание. И мы очень удачно на Красных Героев, 20, провели собрание: «Давайте украсим дом необычно, сделаем современные клумбы около дома». Нас поддержали жители. И там теперь и люди участвуют (мы в квитанции дополнительно это включаем), и мы как УК с тарифа на содержание еще сюда скидываемся, и даже застройщик подключился к этому процессу, чтобы получилось классно.
В итоге у нас сейчас работает подрядчик, который делал клумбы перед Ельцин-центром. К сотрудничеству стараемся привлекать самых лучших.
– В 2021 году был принят закон, запрещающий использование автомобильных покрышек на клумбах. Несколько месяцев назад вы убрали несколько с клумбы на Восточной, 9. Вы продолжаете эту работу на своих участках?
– Вполне возможно, что на наших участках еще остались места, где они есть, но, по-моему, убрали все. Мы руководствовались не нормами законодательства, а эстетическими и экологическими принципами. Наши сотрудники говорили: «Кровь из глаз идет, когда видишь этих лебедей». Тогда еще даже закона такого не было.
Мы когда видим эти покрышки, воспринимаем как мусор и уносим. А есть дворы, где люди их прямо специально приносят, ухаживают, красят…
Мы с таким столкнулись на Театральной, 22. Поговорили с жителями, объяснили, что им это не нужно, что можно придумать что-то современней.
– Есть женщина, которая занимается клумбами на Театральной, 22. Это ее собственная инициатива?
– Да, у нас много людей, которые по собственной инициативе создают красоту. Мы тоже ей аплодируем стоя наравне с жителями дома, стараемся помогать. На Спортивной очень много таких людей: дома 22, 16 или 12, на Театральной, 1 люди высаживают. На Спортивной, 18 собственник вообще купил кучу деревьев, сам привез и начал облагораживать. Мы с удовольствием таких людей поддержим.
– На чём дом, не управляющая компания, может получить дополнительный доход? Регулярная ли сейчас практика, что, например, провайдеры платят арендные платежи за то, что пользуются общедомовым имуществом?
– Да, практически регулярная и присутствует везде. По сути, они нам оплачивают не за то, что размещаются в нашем доме, а за доступ. Но мы для себя говорим: ведь все равно эти сети размещены на доме, и наша концепция заключается в следующем: 70% с этого дохода идет в дом, 30% – управляющей компании. Наши затраты компенсируются. Никто же не любит делать работу бесплатно? Поэтому работа должна быть оплачена, и желательно – достойно.
Все это в итоге считается, учитывается, и мы знаем, сколько на дом перечислил один провайдер, второй, третий, сколько нужно перечислить с установщика водяного автомата.
– Какими возможностями обладают жители, чтобы принимать участие в распределении дополнительных доходов?
– Такой инструмент в принципе можно сделать, но важно понять, что все любят делить деньги, но не все умеют это делать. Финансовую грамотность нашего населения нужно еще прокачивать.
А вот высказать свое мнение, а потом его поменять, – особенность нашего менталитета. Поэтому, если доходит до этих процессов, то один говорит одно, второй – второе, поэтому есть законный способ сделать проще: собрать общее собрание.
У нас недавно был случай в доме на Восточной, 11А: есть два подъезда со стороны Театральной, в которых отсутствуют домофонные панели. Житель пришел к нам, мы проговорили, как это сделать: дать объявление, создать опрос, мы помогли ему. Он выложил информацию от своего лица. С чем он столкнулся? С множеством мнений. Идею фактически растоптали. Кто-то сказал: «Да!», другие: «Нет, не так нужно!». Кто-то высказался: «Ни в коем случае!». Кто-то вообще начал его в чем-то обвинять. Поэтому теоретически возможно все, а на практике этого никогда не бывает.
Если мы как специалисты считаем, что в этом году нужно в этом доме что-то сделать, то спрашиваем: «А давайте сделаем?». И если люди поддерживают – мы делаем.
– Как развивается эта история с панелями? Это вопрос не к застройщику?
– Все размыто только потому, что случилось сопротивление жителей. И нет, это не вопрос к застройщику. Застройщик свои обязательства выполнил. Нигде не было написано, что там должны стоять панели и дополнительные входы. Есть основной вход с доступом в квартиры, и есть дополнительные входы с беспанельным доступом, только с помощью ключа.
– То есть это была исключительно инициатива жителя, который посчитал, что так будет удобнее?
– И мы его поддержали, сказали: «Давайте, если хотите, то да». Но понятно, что весь дом на это скидываться не будет. Должны скинуться только люди, живущие в этих подъездах. Остальные же по этим панелям попасть все равно не смогут.
Поэтому обычно вот это распределение заканчивается руганью и обидами: «Меня не услышали». Хотя технически договориться, оплатить всем подъездом и поставить панели возможность есть.
В этом случае, кстати, не получится общего собрания, только сбор средств. Мы делали подобные проекты, когда меняли в домах инженерные сети. Люди сбрасывались, и мы реализовывали эти вещи.
– Вы в начале разговора упоминали, что не видели подобного офиса у других управляющих компаний. Меня мучает вопрос: вы клиентскую зону такой удобной для чего сделали? Хотите, чтобы люди вместо чатов приходили к вам рассказывать о наболевшем?
– На самом деле мы смотрели на чужой опыт, и мысль была сделать так, чтобы люди приходили и в комфортной обстановке могли получить квалифицированную помощь наших специалистов.
Пока трудно сказать, работает ли это, потому что есть пики посещаемости, как мы их называем. Обычно это весна-осень. Сейчас лето, отпуска, еще не выявлена закономерность.
Кроме того, мы хотим сделать в офисе для наших жителей открытые двери и даже проводить мероприятия. Возможно, проведем интерактивную игру – как раз есть подходящая зона. На наших площадках мы готовы помогать каким-то экологичным проектам.
В любом случае такие перемены влияют и коллектив. Как только мы перебрались в новое пространство, часть людей ушла, но пришли новые, которые не боятся нового.
Особенно отмечу, что сейчас мы занимаемся поиском новых кадров. В разработке страхование наших сотрудников. Такие социальные привилегии, чтобы работать у нас было престижнее.
Стараемся активно привлекать молодежь, особенно из «Молодежки», я считаю, что там дети уже готовы к тому, чтобы производить какие-то процессы.
– Это сейчас актуально, потому что поддержка трудоустройства молодежи с самого начала пандемии притормозила. Этой весной было много запросов и от подростков, и от родителей, куда трудоустроиться, где заработать.
– Мы ищем новых людей и проведем их через этот процесс, чтобы потом, когда закончится обучение, они приходили к нам и говорили: «А теперь мы хотим у вас работать!». Мы выискиваем, фильтруем. Берем не всех однозначно. Но мы ждем такие кадры, которые с детства приучаются, привыкают к чему-то классному.
Ваше мнение?
радостно
30%
все равно
0%
доволен
0%
смешно
0%
злит
70%
печально
0%
Рейтинг: 2 / 5
