«Не человек выбирает психиатрию, а психиатрия выбирает человека». Так полушутя отвечает Николай Чистяков на вопрос о том, почему из всего разнообразия медицинских профессий он выбрал именно это направление.
Психиатр имеет дело, пожалуй, с самым загадочным органом человека – мозгом, эта профессия окутана различными мифами и домыслами.
В Березовском городском округе под наблюдением у психиатра находятся около 500 человек. Это и взрослые, и дети. Николай Андреевич березовчанин, работает в ЦГБ пять лет – пришел сразу после медицинского института и остался. Долго совмещал, работая в поликлинике № 1 со взрослыми и в детской поликлинике – с детьми. Сегодня наблюдает только маленьких пациентов.
– Николай Андреевич, пациенты психиатра – кто они?
– Это люди с разными психическими расстройствами и заболеваниями, включая нарушение настроения, памяти. Это люди, которым видится, слышится что-то не то, люди с поведенческими нарушениями, которые не могут себя контролировать и представляют опасность для общества.
Есть понятие – группа диспансерного наблюдения. Когда заболевание хроническое, тяжело протекающее, с обострениями, требуется тщательное наблюдение. Появляются ограничения – например, в выдаче водительских прав или при устройстве на опасную работу. Но это не вечно. С диспансерного наблюдения при правильном лечении люди могут сниматься и продолжают жить дальше. Кто-то получает инвалидность – ее группу определяет способность работать.
– В чем принципиальная разница между психиатром и психологом?
– У меня медицинское образование, у психолога – гуманитарное. Я имею право ставить диагноз и назначать лекарства. Я занимаюсь людьми с заболеваниями, а к психологу обращаются люди, которым нужно обсудить свои проблемы. Но если психолог подозревает, что человек болен, он отправляет его к психиатру.
– Не каждый готов открыто сказать, что идет на прием к психиатру…
– Это стигма психиатрии. Есть предубеждение к пациентам. Считается, что если есть психические нарушения, человеку везде дорога закрыта, но это неправильно. Есть определенные ограничения, как у любого хроника. Есть логика в том, что человеку с эпилепсией не стоит доверять управление ТС и работу на высоте.
У нас были случаи, когда прокуратура делала запрос, чтобы узнать тех, кто находится под наблюдением у психиатра и проверяла у них наличие водительских удостоверений. Права действуют десять лет, человек вполне может заболеть за это время.
– Психические заболевания можно вылечить?
– В зависимости от тяжести, от течения заболевания, от правильного приема лекарств. Люди с похожими диагнозами могут находиться в психоневрологическом интернате, нуждаясь в постоянном присмотре, а могут – самостоятельно жить и работать. Тем, у кого есть близкие родственники, сегодня попасть в государственный интернат практически невозможно – их очень мало, и те закрываются.
– В БПНИ мы были как-то в гостях. Редкий случай, но бывает, там создаются пары. У гипотетического ребенка, появившегося у таких родителей, тоже будет диагноз?
– Риск несколько выше, но не обязательно. Но тут другой вопрос – кто и как будет воспитывать ребенка, если оба родителя больны.
– Березовчане охотно обращаются к психиатру в случае возникновения проблем?
– В этом плане ситуация улучшается, особенно у подростков, молодежи, стигматизация снижается. Они больше доверяют врачам, меньше боятся. Если есть подозрение на заболевание, лучше проконсультироваться.
– Психические заболевания приходят чаще с возрастом?
– Зависит от заболевания. На каждом жизненном этапе они могут возникнуть, от рождения (аутизм) и до глубокой старости (деменция). Есть понятие подросткового кризиса, когда возникает серьезное расстройство, могут быть галлюцинации, нарушение мышления, суицидальные мысли. Купируется это в стационаре.
– Природа психических заболеваний известна врачам?
– У большинства этиология не выяснена до конца. Факторы биопсихосоциальные. Био – то, что дано человеку от природы; психо – развитие его психики, социальные – это его окружение. Нарушения в каждом отдельном сегменте может привести к развитию заболевания.
Кора головного мозга самый молодой орган в организме, самое молодое образование, которое позже всего появилось. А там и личность, и социальные связи. Разумность человека по геологическим меркам существует мало времени, всего два миллиона лет. Поэтому в этом органе ем возникает много ошибок, нарушений. Технология еще не обкатана природой. Но с другой стороны: за счет этого и идет эволюция. У одних возникают психические заболевания, у других – появляется что-то хорошее.
Иногда заболевание вызывают опухоли мозга, иногда – травмы, инфекционные заболевания типа менингита.
– Если человек сам не хочет к врачу, а родные считают, что он болен?
– Бывает, обращаются родственники, но есть закон о психиатрической помощи. Врач может общаться с человеком только с его согласия, причем письменного, иначе его действия могут расцениваться как незаконные. Но есть и недобровольное освидетельствование, и проводится оно в двух случаях: человек представляет опасность для себя и для окружающих; беспомощность.
Есть те, кто болен и не хочет лечиться. Но психическая болезнь – это довольно сильное страдание. Такого, что человек болен и получает от этого удовольствие, нет. Бывает, человек не признает, что болен, но когда в больнице ему становится лучше, он соглашается, что с ним было что-то не в порядке.
– Что происходит, если человек начал буянить и явно не в себе?
– Его увозит скорая в областную психиатрическую больницу, на Сибирский тракт. Один раз человек в психозе бегал по моему кабинету с выпученными глазами, кричал, что он дьявол. Скорая его забрала.
– Какие диагнозы вы встречаете в практике чаще всего?
– Чаще, пожалуй, аффективные и невротические расстройства. Депрессии и неврозы в статистике на первом месте. Органические поражения головного мозга встречаются. Насчет шизофрении: если диагноз поставлен, то мы человека знаем. Но вы не догадываетесь, сколько их много вокруг. При грамотном лечении у пациента с шизофренией может наступить ремиссия, он может жить в обществе.
– У человека болит живот – есть УЗИ, ФГС… А как исследовать мозг?
– Пока нет никаких измерительных приборов, хотя разработки ведутся. В ходе клинической беседы и наблюдения за человеком выявляются симптомы, ставится предварительный диагноз. Затем идет наблюдение, амбулаторно или в стационаре. Главный инструмент психиатра – это речь.
– Как вы относитесь к самодиагностике? Тестов очень много в интернете.
– Если человеку хочется, пусть. Лучше доверять тем тестам, где не много вопросов, а 5-10. Набирается какое-то количество баллов и выясняется, есть признаки заболевания или нет. Большие тесты на личность самостоятельно делать не надо, это анализирует клинический психолог и выводит результаты. Ничего плохого я в тестах не вижу, но не нужно заниматься самолечением.
– Мне казалось, самолечения и не получится, потому что препараты от психиатра выпускаются по рецепту.
– В основном это так. Но ведь кто-то может дать человеку свои таблетки. Есть зарубежные БАДы, которые могут быть опасны. Есть нерецептурные препараты, которые можно приобрести, потому что «мне кажется, у меня депрессия второй день, надо попить антидепрессанты».
– Самый главный миф про антидепрессанты – что они вызывают привыкание.
– Да, это именно миф. Надо соблюдать дозировку. На разных этапах лечения доза меняется – есть ее наращивание, есть снижение. Терапия эффективна, если ее принимать не меньше шести месяцев, «месяцок попью и брошу» – неверный подход. Потом придется увеличивать дозу, менять препарат.
– Депрессия – сегодня несколько романтизированное заболевание. Ее себе 16-летние девочки в инстаграм диагностируют. Как отличить депрессию от обычного снижения настроения или, скажем, от хронической усталости?
– Да, ее чаще всего путают с астеническим синдромом, когда у человека утомляемость, слабость, меньше энергии. Астению нет необходимости лечить, она проходит сама – главное наладить режим отдыха, сон, включить посильную нагрузку и здоровый образ жизни. С депрессией другое дело. Это стабильно сниженное настроение, человеку постоянно либо с небольшими колебаниями грустно. Это снижение двигательной активности, когда тяжело просто встать и двигаться; часто замедление мыслительной активности. Человек туго думает, то, что раньше получалось легко, теперь не получается.
Бывают телесные ощущения неприятные, например, комок в груди, в области кишечника; снижение либо повышение аппетита; нарушение сна, бессонница либо гиперсомния, когда по 12 часов спишь и не высыпаешься.
На фоне этого состояния начинаются терзания: «Я такой плохой, я ничего не делаю». Включается чувство вины, и это уже порочный круг.
У подростков часто настроение неустойчивое, но взгрустнулось – это не депрессия. Критерий, когда ее можно определить – две недели. Обычно это длительные состояния.
– Депрессии нужна причина? Стресс, смерть близкого человека?
– Стрессовый момент может стать последней каплей и активировать заболевание. По статистике депрессия выходит на первое место по распространенности в мире. У нас сохраняется стигма, люди обращаются с этим состоянием не к психиатру, а к кому угодно – к психологу, к неврологу, к подружке, в церковь, идут за бутылкой, что чаще не помогает, а усугубляет.
В депрессии человеку сложно заставить себя что-то делать. В том числе идти на прием к врачу. У него нет сил, а есть сомнения, что ему вообще что-то поможет. Плюс особенности приема в нашей больнице, когда очередь, нехватка врачей… Плюс в очереди у психиатра сидят иногда на вид очень странные, хоть и безопасные люди – постоянные пациенты. Это может вызвать отторжение.
Специалистов в области психического здоровья мало, в стране наблюдается дефицит. У нас во взрослой поликлинике есть психиатр и психиатр-нарколог.
– Послеродовая депрессия – это медицинский термин?
– Вполне. Это тяжелое состояние, его трудно лечить. Не всегда оно возникает сразу после рождения ребенка.
– Врачи утверждают, что коронавирус очень бьет по нервной системе. Постковидная депрессия случается?
– Чаще это не депрессия, а выраженный астенический синдром. Когда низкий потенциал мозга, он устал и не справляется с прежней работой. Помогут посильная нагрузка и ЗОЖ; лекарств тут нет. Но на фоне астенического синдрома может развиться депрессия.
– Еще после коронавируса люди жалуются на снижение внимания, памяти.
– Надо понять с помощью тестов, насколько объективны эти жалобы. Бывает, человеку только так кажется. Если же нет, то могут назначаться ноотропные препараты. Правда, они проблемны в плане доказательной медицины: некоторые прогрессивные неврологи плюются, когда слышат про ноотропы.
– Прием психиатра на медицинской комиссии перед получение прав – это формальность. Как вы считаете, можно улучшить эту систему, чтобы нездоровые люди не садились за руль?
– Я в водительских комиссиях сидел и не представляю, как это осуществить. Человек предъявлять на комиссии жалоб не будет, а в голову к нему никто не заглянет. Есть метод – проверка по базам.
– То есть человек может притвориться здоровым. А что насчет обратного? Легко ли притвориться больным?
– Если человек начинает предъявлять жалобы в военкомате, мне проще отправить его на дообследование больницу, чтобы получить объективное решение. Сам с таким не сталкивался, но мне рассказывали истории, когда призывник жаловался на голоса в голове. Тогда его привозили в психбольницу и помещали в наблюдательную палату с больными людьми. Чаще всего пары часов ярких впечатлений хватает, и человек заявляет, что у него все хорошо.
Конечно, если расстройство есть, лучше всего не служить. У нас в городе нет такого, чтобы как можно больше человек призвать. Если подозрения есть, никто не сопротивляется.
– Каждый год в какую-нибудь школу приходит бывший или нынешний ученик и расстреливает людей. Пермь, Казань, Керчь… После этих случаев всегда возникают вопросы к тем, кто выдавал разрешение на оружие…
– Нельзя застраховаться от всех опасностей. В ДТП погибает множество людей, и каждый получал в свое время права. Погибают по глупости, из-за опьянения. Лицензию на кухонные ножи давайте вводить – ими же тоже можно убить.
– Но все же хочется минимизировать риски.
– Человек на время комиссии может быть здоров, а потом заболеть. Человек имеет право сойти с ума когда угодно, такое бывает. Бывает, что болезнь проглядывают. Представьте: комиссия идет 3-4 часа, за это время человек сто проходит, плюс кучу бумаги надо исписать и печати проставить. Опять же – нужна проверка по базам, специалистам в комиссии эти базы доступны.
Сегодня есть тенденция к тому, чтобы усложнить процедуру получения оружия.
– Алкоголизм и наркомания тоже психические заболевания?
– Ими занимаются наркологи. Но деление на психиатра и психиатра-нарколога условное. В нашей стране это было введено, когда ограничили продажу алкоголя и хотели всех алкоголиков вылечить.
– Еще одна болезненная для общества тема – деменция. Понятно, что гарантию от нее никто не даст, но всё же – профилактика существует?
– Деменции растут стремительными темпами, потому что население стареет. Профилактика любых заболеваний проста: физическая нагрузка, здоровое питание, отказ от вредных привычек, умственная и социальная активность.
Самая распространенная деменция – болезнь Альцгеймера. Это постепенное угасание памяти, когда сначала забывают недавние события, а потом перестают узнавать близких. Этот процесс остановить нельзя, но можно замедлить и добавить пару лет качественной жизни.
– За такими людьми нужен тщательный уход. Родные мучаются…
– Количество государственных интернатов сокращается, зато появляются частные. Это довольно прибыльный бизнес, потому что желающих много. Я бы посоветовал людям не брать на себя бремя ухода за больным деменцией, потому что это очень тяжело.
– В каком возрасте эта беда настигает чаще всего?
– Деменции молодеют. Бывает, и с 30 начинается процесс. Здесь скорее генетическая предрасположенность. В основном, конечно, после 65.
– Говорят, что делать зарядку для мозга полезно даже в старости. Умственно активные люди реже подвержены деменциям?
– Есть такое мнение, что интеллектуальная работа полезна. Но это не доказано наукой на 100%. А вот стресс учителей и врачей как раз-таки фактор риска.
– А если заболевают одинокие люди? В новостях появляются такие случаи – то он квартиру в помойку превратил, то она тащит в квартиру всех кошек города и не ухаживает за ними…
– С юридической точки зрения этот вопрос очень не ясный, не прописано, как действовать в такой ситуации. Когда угрозы для общества нет, то это долгая и трудная история. Понятно, если человек угрожает: «всех убью», «газ зажгу и взорву», то тогда это должна зафиксировать полиция, скорую можно вызвать.
– Мужчины и женщины одинаково подвержены заболеваниям или кто-то болеет чаще?
– Одинаково. По статистике депрессии чаще встречаются у женщин, но скорее всего это связано с тем, что они чаще обращаются к врачу.
– Что такое пограничное расстройство психики?
– Это нечто среднее между неврозом и психозом. Невроз сопровождается нарушением настроения, тревогой, страхами, психоз – бредом, галлюцинациями, человек не в себе. Пограничное расстройство похоже на биполярное расстройство, когда очень большая спонтанная активность сменяется грустью и апатией.
– А раздвоение личности?
– Лично я его в практике не встречал, более того, психиатр, которая меня учила, за всю свою биографию – тоже. Самый известный человек с таким диагнозом в истории психиатрии – Билли Миллиган, но и то есть основание считать, что он врал, чтобы избежать ответственности.
– Психика человека и ее заболевания нередко становятся предметом изучения не только ученых и врачей, но и людей искусства. «Пролетая над гнездом кукушки», «Палата № 6». Вам какое-то произведение близко?
– Американский невролог и нейропсихолог Оливер Сакс описал историю Билли Миллигана.
– Вы уже год как детский психиатр. С чем ведут родители детей?
– Наблюдаю за больными с аутизмом, с поведенческими нарушениями. Чаще всего жалуются на речевые нарушения. Это может быть умственная отсталость, а бывает, ребенок не говорит долго, а потом резко начинает.
Объективно оценить себя дети лет до 15 не могут. Поэтому нужно всесторонне за ними наблюдать: родителям, воспитателям, учителям.
При аутизме как такового лечения нет, оно симптоматическое. Снять агрессию или наладить сон. Все остальное достигается специальным обучением, воспитанием.
Нередко бывает, что приводят подростка с проблемой: «не слушается родителей».
– Вам больше нравится работать со взрослыми или с детьми?
– Скажу так: со взрослыми работать интереснее. Их состояние можно быстрее наблюдать и больше воздействовать на него терапевтически – детям до 18 многие препараты противопоказаны.
– Есть распространенное мнение, что весной и осенью у больных людей начинаются обострения.
– Статистически это не доказано. Сезонность действительно наблюдается, но у кого-то это зима-лето. Такого, что весной у нас резко увеличивается количество пациентов, нет.
– Приходят с проблемами вроде «соседи меня облучают» или с другими теориями заговора?
– Бывает. Параноидная симптоматика – это когда пациенту кажется, что за ним следят. Чем более систематизирован в голове бред, тем его сложнее лечить. Потому что система построена, и человек в ней полностью уверен.
От дерматолога приходят люди. Они изначально идут туда и жалуются на букашек, бегающих по телу. Приносят баночку и говорят: «видите, начесал». А баночка пустая. Обычно у пожилых бывает, это дерматозойный бред. Такие люди себя больными не считают – они же видят этих насекомых! Это лечится.
– А если психическое заболевание не лечить?
– Психическое расстройство – это нарушение мозга, оно приводит к его повреждению. Психоз – это небольшой инсульт, с каждым разом мозга становится всё меньше, как и шансов выбраться. Даже за тревожными состояниями надо наблюдать.
– Психиатры наблюдают в Березовском 500 человек. Это много или мало, если судить по всему населению?
– У нас не аномальная зона. Есть территории, где в целом довольно много психических расстройств. С чем это связано. сложно сказать: что-то в воде, воздухе или такие компании собрались. Когда я проходил интернатуру, в стационар часто поступали пациенты из одной деревни. Врачи тогда шутили про «деревню дураков».
Ваше мнение?
радостно
100%
все равно
0%
доволен
0%
смешно
0%
злит
0%
печально
0%
