Пресс-служба администрации округа встретилась с директором Берёзовского лесничества Александром Петровым, чтобы узнать из первых уст о лесных пожарах.
Разговор шел не только о Берёзовском городском округе. Территория, на которой работает наше лесничество, растягивается на 149 тысяч гектар и в нее входят, помимо БГО, земли Верней Пышмы и Среднеуральска.
В общей сложности пробыли у Александра Ивановича часа два, но общались всего сорок минут – беспрерывный поток звонков, требующих внимания, специалисты учреждения, постоянно заходящие в кабинет – кто с новыми данными, кто с картами пожаров, с различными бумагами и вопросами… Работа кипит.
– С чего начинается ваша работа на лесном пожаре? Вам поступает сигнал о возгорании…
– Да, сигналы поступают с разных мест: местные жители, термоточки, лесохранитель, камеры видеонаблюдения. Вся эта информация обрабатывается в совокупности, потому что иногда доверять одному источнику некорректно. Дым может выходить не из нашего лесничества, а, допустим, от соседей. Это все проверяется и уже информацию анализируют лесничие на месте.
– И разрабатывается план?
– Разрабатывается план. Сначала лесничие выезжают на место, обследуют участок. После чего выезжает вызванная авиабаза [Уральская база авиационной охраны лесов] либо арендатор, если арендованный участок рядом, при необходимости дополнительные силы, средства.
– С чего начался пожар в нашем округе?
– В Берёзовском началось с Лосинки [Лосиновское участковое лесничество] – 1 и 8 квартал – сад «Наука». Мы отработали этот пожар, после чего уже в четверг или пятницу пожар в Солнечном бахнул. Это конец апреля.
– С чем мы зашли в первую майскую неделю?
– Мы зашли с аномально неприятной погодой в плане лесных пожаров – раз, сильными ветрами, отсутствием дождей и влаги в земле – два. Что всем городом бежать надо, я понял сразу, когда у меня в конце 17-й недели [последняя неделя апреля] одновременно в двух лесничествах начался пожар – мне сначала вечером позвонил лесничий с Лосинки, а через 15 минут позвонил другой лесничий с Верхней Пышмы – там очень много молодняка, если там начал подниматься верховой пожар и без изменений погодных условий, продолжались сильный ветер, жара. Я понял, что нужно трубить в колокола. Сначала я съездил в Солнечный к Хрушковой [глава территориального отдела Лосиный]. Мы ночью распланировали, что начинаем завтра делать. На следующий день, когда я расставил людей, собирал КЧС в Верхней Пышме ночью, потому что возникла угроза садам. Неделю мы отстаивали сады, сотрудники жили на пожаре. Это начало острой фазы. Когда верховой пожар начал выскакивать, было понятно, что хорошего ничего не будет.
– Кто работает на тушении пожаров?
– Лесничие организуют тушение лесного пожара на отдельно взятой территории. Лесничий не разорвется, как у меня в этот раз было в Лосинке – два крупных пожара, в Ключевске и Солнечном, там на помощь приходило Монетное лесничество. Количество людей не будет иметь должного эффекта, если ими грамотно не руководит профессионал. Профессионалы сегодня – лесничие, которые могут понимать, где расставить людей, а где нельзя, куда бежит пожар. Очень важно иметь руководителя тушения пожара. Николай Васильевич Квачев [Уральская база авиационной охраны лесов], планирование работы техники, его людей, лесничие – этот комплекс обеспечивает успех в тушении. Николай Васильевич на своем участке отрабатывал, а лесничий на своем. Ключевск мы отбили, сегодня специалисты Монетки работают в Островном, приехали десантники, Поволжское авиаотделение, федеральный резерв авиалесоохраны, город Йошкар-Ола. Они работают в Островном, на окарауливании, на проливке. Их забрасывают либо наземным транспортом, либо с вертолета спусковыми устройствами, там, где нельзя проехать наземным транспортом. Они профессионалы, «упакованы», всю страну объехали, все тушили – и Сибирь, и Якутию, и Дальний Восток. Очень большая помощь.
– Десантура, авиалесоохрана, лесничество. Кто еще?
– В лесу на кромке на тушении людей больше быть не должно. Да, бывают такие моменты, когда без помощи добровольцев нам не обойтись, но это когда рядом поселки. Даже вчера, когда мне вопрос задали на федеральном штабе: «У тебя там много народу, ты что, там затоптать его не можешь?». Я говорю: «Подождите, это добровольцы». Добровольцы в лесу не работают.
– Добровольцы – помощь или помеха?
– Добровольцы должны работать у поселка, как у Солнечного. Если я лесничих буду разрывать из леса в поселки, мы не справимся. Добровольцы – это реальная помощь в поселке. Но даже десять добровольцев не сделают столько, сколько сделает один грамотно подготовленный профессионал. Здесь нельзя сравнивать. Но они молодцы. С ними работают администрация и МЧС. МЧС профессионально охраняет поселения от пожаров, прокладывает линии, проливает. Благодаря слаженной работе всех привлеченных структур и добровольцев, которую мы все организовали, мы ушли от очень серьезных, плачевных последствий. Мы смогли отстоять восемь поселков. Против верхового пожара не попрешь, когда он идет фронтом два километра и прыгает на десять километров, остается только молиться.
– Вертолеты, самолеты – большая помощь?
– Это отдельная тема. Авиация – не панацея в тушении лесного пожара. Авиация нужна для того чтобы сбить кромку пожара, чтобы он ушел от верхового. Если на земле не будет организовано последующее дотушивание пожара, авиация не поможет. Земля просохнет за два часа и снова будет гореть. У нас работали самолеты Бе-200, Ил-76, Ми-8 и Росгвардия – я про лесничество в целом говорю. Авиация, повторюсь, не панацея, авиация – это помощь в тушении лесного пожара на земле. У нас отработала «бешка» по кромке, у меня были готовы люди на земле, чтобы забить этот пожар уже на земле. Самолеты очень сильно помогают при грамотном использовании. Важен комплекс. Руководитель лесничества должен координировать. Мы в 7 утра вместе с Николаем Васильевичем, лесничими организуем планерку, рисуем схемы, планируем мероприятия, силы и средства.
– Если участок опахан, есть ли опасность распространения на другие участки при условии, что там тлеет или точечно есть открытый огонь?
– Смотря как опахан. Минерализованная полоса не всегда может защитить участок при определенных погодных условиях. Если завтра поднимется шквальный ветер, может раздуть и может все это перелететь. Нужно контролировать кромку, не надо лезть в лес, особенно добровольцам и местным жителям. Я сказал, что весна аномальная, в земле нет влаги, подстилка сухая, пожар горит вниз в подстилку прогорает, подгорает корневая система даже на «неторфяниках». Поэтому дерево падает. Упадет на голову и не то что больно будет, а… всё. В Лосинке вываливается лес. У десантников есть пилы, они такой лес перепиливают, убирают. Я сегодня на КЧС говорил: «Уберите добровольцев, чтобы они не лезли заливать пеньки в глубине леса». Дерево упадет на голову – кто будет его искать, где ловить.
– Подняться огонь не может по более или менее живым деревьям и превратиться в верховой?
– Уже нет. Верховой огонь может начаться при нескольких условиях. Первое – наличие хвойного подроста. Хотя в этом году пожары шли даже по березам. Я и лесничие не видели, чтобы верховой пожар шел по березовым насаждениям. Представляете, насколько в листьях березы нет влаги, что она горит как хвоя. Что нужно? Кислород и питание для огня – два фактора. Питание – хвойные молодняки, кислород – это ветер. В этом году страшные верховые, я такого никогда не видел.
– Что происходит ночью на пожаре?
– Если пожар локализован, проведена опашка, проведены все работы, особенно в районе поселков – ночью пожар садится. Пусть даже тепло, он садится, его прибивает к земле. Распространение пожара ночью может быть, но оно минимальное. Я понимаю, почему люди спрашивают: ночью огонь светится, а у поселков страшно светится. И люди переживают. И они считают, что нужно туда бежать, но это даже не опасно, это табу. Это запрещено. Мы отрабатываем максимально опасные участки днем, закрываем эти участки и ставим караул. Не надо лезть ночью в пожар. Если пожар недалеко от поселения, ставим пост МЧС, окарауливаем, проливаем.
– Каждый год у нас горят леса. В этом году ситуация отличная от прошлых лет?
– Мы после 2012 года таких крупных пожаров ещё не видели. У нас были крупные пожары, отрицательный эталон 2008 год, когда сгорела Лосинка. Этот год не просто эталон, это хуже эталона. У меня сгорело под 70% севера лесничества, то есть остались отдельно взятые кварталы. У меня не было поджогов. Те пожары, которые сейчас горят, пришли с прилегающих территорий. Но дознание будет решать точно. В качестве причин были и рыбаки, но небольшой пожар – в районе Белоярского водохранилища. Там мы справились в течение одного дня.
– Опахать весь городской округ не выход?
– Мы и так опахиваем минерализованные полосы. В этом году на севере было столько минполос, что там естественное восстановление лесов пойдет благодаря им. Но даже при этих условиях огонь перелетал на десятки метров, если не на сотни.
– Какая роль арендаторов, когда происходит пожар?
– Арендаторы – это в первую очередь предоставление людей и техники. У арендаторов люди в основном подготовленные, работают в лесу, плюс есть специализированная техника.
– Что скажете об администрации округа и поселков?
– У меня в лесничестве главы – дай бог каждому. Что Пышма, что Берёзовский. По Среднеуральску бог миловал, боюсь сглазить. У нас абсолютное понимание ситуации на сегодняшний день с муниципалитетами. Знаю, что не у всех лесничеств получается достучаться до своих глав.
– Как работаете в эту пору? Про выходные помните?
– Уже четвертая неделя, как выходных вообще не было. Если брать утро: 6 подъем, в 7 планерка, потом либо выезд на пожар, либо какие-то совещания – это все целый день. Я бы сам на пожар поехал. Первые две недели я жил в лесу. Николай Васильевич Квачев контролировал Солнечный, вместе с лесничим он был координатором. Я координировал работу Верхней Пышмы. Пришлось разделиться. Там приходилось принимать настолько экстренные меры, что мне приходилось быть непосредственно на пожаре. У меня люди четвертую неделю работают с утра до ночи, семь дней в неделю. Кто на пожарах – от рассвета и до заката на ногах, в дыму, в нервной обстановке. Все люди радеют за дело, никто не слился, никто не сказал: «зачем мне это надо?».
– Как оцениваете работу в Берёзовском, если сравнивать с другими муниципалитетами?
– Честно, когда вчера ехал на КЧС, хотел сказать, что у меня все хорошо на сегодняшний день. Да, был кипиш, да, мы воевали, через крепкие слова я выбивал технику, десантников, когда мне было надо, потому что без этого было никак. В итоге результат на сегодняшний день хороший. У нас осталось две горячих точки. Буквально полчаса назад я заявил министру, что у меня все хорошо. Он спросил, надо ли технику. Нет. Не надо. У меня все нормально, у меня есть техника, люди работают, у меня сегодня хотели забрать десантников, я не отдал. Десантники остаются до полной победы.