«Я никогда не цеплялся за это место. Допускаю, что общество устало от одного лица»
Идея встретиться с Евгением Писцовым возникла спонтанно, на фоне масштабных работ в районе Тропы здоровья, но лишь после согласования даты и времени мы вспомнили, что есть и другой долгожданный повод. На февральских отчётах перед населением в Старопышминске глава округа дал понять, что намерение пойти на третий мэрский срок у него есть, однако от комментария и официального объявления тогда воздержался, с просьбой не торопить события. В понедельник, 10 июня, глава города приехал в редакцию «Золотой горки».
– Начнём с главного. Скоро выборы, что вы решили с выдвижением вашей кандидатуры на пост главы на новый срок? Может, пора объявить?
– Пожалуй, пора. Через две недели у нас состоится июньское заседание Думы, на котором будет принято решение о назначение выборов главы. Сперва будет сформирована комиссия в количестве четырёх депутатов берёзовской городской Думы, далее этот список будет направлен в администрацию губернатора, а уже с их стороны будет делегировано ещё четыре человека в состав конкурсной комиссии. В двадцатых числах августа будут приниматься заявления от кандидатов. В середине сентября – первый этап конкурса. А уже в октябре – голосование депутатов, которое определит, кто будет руководителем муниципалитета на следующие пять лет.
– Вы хотите выдвигаться?
– Придётся. У меня двоякие чувства. Я весь второй срок сам себе задаю этот вопрос. Важно, как в спорте, вовремя уйти. Допускаю, что в обществе может быть усталость от одного лица. Я никогда не цеплялся за это место, более того – это большая ответственность и серьезные ограничения. Ограничения и в личном времени, и для семьи. Даже финансовые. Когда я занимался предпринимательской деятельностью, мог позволить себе гораздо больше, чем сейчас. Это с одной стороны. И тут следует отметить, что вне зависимости от моей персоны я уверен, что город в надежных руках – по части кадров у меня очень сильная команда.
С другой стороны – есть обязательства, которые я публично принял. Они касаются, например, школы, существующих опасений у населения относительно велодорожки – я о тех локальных проектах, которые мной еще не закончены. Я обязан их доделать. И только после этого со спокойной душой и чистой совестью передать управление.
– Вам не кажется, что по школам большой провал?
– Я бы не назвал это провалом. Это объективная обстановка в экономике страны. Провал был бы в том случае, если бы все вокруг строили, а Берёзовский – нет. Документы у нас не один год уже готовы. И мы с этими документами ходим и стучимся во все двери. И поручение губернатора у нас есть, и соглашение на участие в государственно-частном партнерстве мы давали – мы готовы на любой вариант, который позволит начать строить школы.
– По другим проектам программы, которые не удалось реализовать за второй срок. Евгений Рудольфович, что с реконструкцией очистных сооружений?
– Всё опять упирается в финансы. По очистным у нас уже устарела проектная документация, и сейчас проводится её актуализация, мы снова проходим экспертизы, снова платим деньги. Мы – это «Водоканал». С тем, чтобы заявиться на согласительную комиссию при министерстве финансов уже на 2020 год.
– Складывается впечатление, что есть средства на культурные и спортивные объекты, это и велодорожка, и лыжероллерная трасса, нынче повезло Монетному со строительством ФОКа, а на проекты жизнеобеспечения – нет. Это и очистные сооружения, и полигон, и газификация поселков.
– Смотрите. Очистные сооружения рассчитаны на 18 тысяч кубов, а принимают 24 – это значит, что дефицит по очистным составляет 25%. А дефицит по объектам социально-культурного и спортивного назначения иной раз доходит до 300%. По тем же бассейнам у нас обеспеченность 18%. И в эту сферу нужно вкладывать, потому что это досуг, безопасность и конкурентоспособность наших детей.
Например, в позапрошлом году мы потратили около 150 млн рублей на дороги, а сегодня практически не видим этого эффекта. Дороги требуют ежегодных вложений. Можно было бы бухнуть все деньги в дороги. Но это не значит, что после этого про дороги мы раз и навсегда забудем.
Необходимо улучшать качество жизни, создавать объекты, которые говорят об уровне комфорта. Я не хочу, чтобы наш город превратился в спальный район Екатеринбурга. Это означало бы ущербность. Вспомните шутки про так называемых «замкадышей» – о людях, проживающих за пределами МКАД города Москвы, о которых некоторые позволяют себе шутить как о тех, кто обделен судьбой, кто вынужден мотаться далеко на работу, рано вставать, поздно ложиться, кто вынужден за всеми благами ехать в столицу. Я считаю, что, несмотря на близость областного центра, многое из полезного должно быть доступно в Берёзовском.
– Хорошо, но плюсом к усилиям муниципальных учреждений дополнительного образования досугом детей в нашем городе активно занимаются частные предприниматели, открывающие школы и центры детского развития. А что будет, если завтра «крякнут» очистные?
– Во-первых, не «крякнут». Во-вторых, мы этой темой занимаемся – отсутствие школ или реконструкции очистных не означает отсутствия усилий в отношении этих объектов. Речь идет сейчас только о недостатке финансовых средств. Продолжаю верить, что это временно.
Получите аккредитацию, поприсутствуйте на согласительных комиссиях Законодательного Собрания или министерства финансов Свердловской области. Когда мы получаем финансирование по одному-двум серьезным проектам, я понимаю, что нужно быть благодарным. Объективно во многих территориях ситуация гораздо более сложная, чем у нас. Есть еще в области школы дореволюционной постройки, где туалет находится на улице.
– Местный бюджет как распределяется, он участвует в этих проектах?
– Конечно, обязательно должно быть софинансирование. В зависимости от того, федеральная или региональная программа, доля существенно разнится. Если федеральная, то, как правило, 5-10% выделяет местный бюджет, если региональная – 50%. Сейчас у нас по велодорожке – 10% из местного бюджета. В следующем году мы рассчитываем получить серьезные средства на реконструкцию парка Победы. В этом у нас на него уже есть 34 млн – будет полностью заменена верхняя площадка, «оденем» её в гранит, полностью поменяем пилоны, на которых высечены имена погибших березовчан. Сегодня на них 3000 фамилий не вернувшихся с Великой Отечественной войны, а у нас списки уже на 6000, потому что за сорок лет с момента строительства мемориала стали известны новые данные.
– Вспоминая обсуждение предварительного проекта реконструкции парка Победы, давайте уточним, в нём тоже будет вырубка деревьев?
– Будет. Но не потому, что надо рубить и руки чешутся. А потому, что деревья тоже имеют свой жизненный цикл – многие из них переросли свой срок, у многих – гнилая сердцевина. Мы привлекали специалистов, они составили схему деревьев, которые нужно убрать. Но в рамках как раз проекта реконструкции на следующий год запланированы посадки. Ландшафтниками выполнен проект благоустройства, он предполагает создание зон для различных категорий горожан, изменение сети тропинок, разные покрытия. Об этом мы постарались подробно рассказывать нашим СМИ.
– Проект уже нарисован, есть что показать, какие-то 3D модели?
– Ой, отстаньте вы с этими моделями, как вы любите тратить бюджетные деньги…
– Евгений Рудольфович, вы не хотите вернуть скамейки перед администрацией?
– Нет, зачем? Во-первых, у нас все продумано и зонировано в новом проекте парка Победы. Для всех будет своя удобная зона. И скамеечки там будут, и сделаем так, чтобы не было транзита через вечный огонь. Для мам, гуляющих с колясками – свои тихие, удаленные от шумных мест зоны.
Возвращаясь к администрации – не хочется провоцировать молодежь на досках и самокатах кататься на перилах, которые созданы для маломобильных категорий граждан. Не надо им там кататься.
Другой момент: как у любого административного здания, у мэрии есть необходимость в её обслуживании – приезжают инкассаторские машины, привозят мебель, канцтовары, вывозят архивы. Но почему-то именно машина главы подверглась нападкам и преследованию: из-за того, что она подъезжала к зданию, поступало много жалоб. Никому эта машина на самом деле не мешала, правил не нарушала, угрозы не представляла. И когда возник вопрос: «так это же пешеходная зона, тут скамейки стоят», я решил: «хорошо, мы их уберем».
К беседе присоединяется пресс-секретарь Евгения Писцова Ксения Тимина, вернувшаяся со старта рубки деревьев на улице Спортивной.
Ксения: Я пообещала питьевые фонтанчики на Тропе здоровья от вас, нормально?
На лице главы читается удивление.
Ксения: Если серьезно, в прямом эфире задали вопрос: не планируется ли установка фонтанчиков?
– Питьевые фонтанчики могут функционировать только в летнее время. Вы же понимаете, что зимой они перемерзать будут? Я считаю, гораздо полезнее на Тропе здоровья, на велодорожке было бы сделать пункт проката с теплыми туалетами.
– Евгений Рудольфович, когда стало известно, что поселки исключены из программы «Комфортной городской среды», вы пообещали выполнить обязательства силами местного бюджета.
– Я дал поручение подготовить универсальный проект, который можно будет распространить на все поселки. Спортивная площадка с зонами, ориентированными на разновозрастных посетителей. В моем представлении цифра должна была получиться в районе 5-8 миллионов за каждую.
– В итоге ожидать Ключевску в этом году? Они же идут первыми в очереди.
– Работаем, задачу никто не снимал.
– Но ведь этих расходов не было предусмотрено в бюджете 2019 года?
– Верно, не было. Здесь как раз уместно сказать о двух важных аспектах: первое – благодаря развитию бизнеса на территории и появлению новых предприятий бюджет Берёзовского практически всегда перевыполняется. А значит, мы имеем дополнительные доходы. И второе – не формальное, а напротив очень деятельное отношение к работе сотрудников ОМС и депутатов. Можно было бы уныло исполнять бюджет, не предпринимая никаких инициатив, но мы всегда изыскиваем дополнительные возможности. Благодаря чему в городе появляются новые объекты.
Например, для открытия дополнительных мест в детских садах мы договорились с министерством социальной политики о возврате в муниципальную собственность здания бывшего санатория «Полянка» в посёлке БЗСК. В рамках достигнутых соглашений нам было предложено взамен предоставить новые площади для комплексного центра социального обслуживания населения. Решая эту задачу, пришлось переселять редакцию муниципальной газеты на новые площади, а значит, искать деньги для ремонта помещений обеим организациям. И мы решили эту задачу.
Другой пример. Пришли пожарные, они восемь лет выбивали в управлении МЧС по Свердловской области ставки для создания депо на базе бывшей ведомственной пожарной части УЗПС. Мы приняли эту пожарную часть в муниципальную собственность в 2012 году, УЗПС передал её безвозмездно, но с тех пор депо стояло закрытым в связи с отсутствием финансирования со стороны главного управления МЧС. Наконец, ставки выбили, и депо может быть запущено, если муниципалитет окажет поддержку в проведении ремонта. И мы заинтересованы в появлении этой пожарной части, потому что все развитие западной и северной промышленных зон требует нахождения поблизости пожарного депо. Оно же сможет полностью покрыть Новоберёзовский микрорайон.
– Кстати, по поводу промзоны. В направлении 44 квартала территории освобождены от леса, но стройки никакой не ведется. Почему всё стоит?
– Никто не стоит, ни один инвестор не заинтересован в том, чтобы потраченные деньги долго не возвращались. Если и есть простои, то они объективны. В той зоне, о которой говорите вы – два предприятия. Первое, «Уралбиовет» с производством биодобавок, дожидается установления санитарно-защитной зоны от кладбища. Сейчас мы инициируем судебный процесс с Роспотребнадзором, в результате которого с вероятностью 99,9% будет получен необходимый результат. Он позволит выдать разрешение на строительство.
В связи с изменениями в законодательстве собственникам земельных участков и объектов негативного влияния на окружающую среду необходимо устанавливать санитарно-защитную зону. А собственником земли под кладбищем является Российская Федерация, это не разграниченные земли. Например, земли под МКД – это общедолевая собственность, земля под зданием администрации – муниципальная собственность, под зданием полиции – федеральная. Там, где нет объектов – это неразграниченная собственность. Она, в соответствии с Земельным кодексом, по умолчанию принадлежит Российской Федерации. А вот право распоряжаться такими землями передано муниципалитетам, в границах которых они находятся.
Второй инвестор – предприятие «Белтэдж», который там будет размещать питомник декоративных, плодово-ягодных и прочих культур. У них проблема возникла с водоснабжением. Но она тоже будет решена. Технические условия, которые они получили в «Водоканале», делают будущие растения очень дорогими. Сейчас они оформляют разрешение в департаменте природопользования на собственную скважину. Воду на участке уже нашли. Пока этот этап не будет завершен, они не приступают к основным затратам, оценивая или минимизируя свои риски.
– К теме воды в городе, её хватает? Как-то был период, когда об этом беспокоились и говорили.
– Был, но, слава богу, прошел. Были сделаны большие работы по сетям водоснабжения – до этого из-за худых сетей мы теряли почти половину объема воды. «Водоканалом» была произведена большая переукладка сетей в направлении Становляновского водозабора, и сейчас ситуация заметно поправилась. Воды хватает.
– Евгений Рудольфович, в феврале на публичных слушаниях были одобрены проекты планировки и межевания на участке между Советским и Шиловкой, там, где сейчас строится «Брусницын-Парк». Подразумевается строительство 23 малоэтажных домов. Почему выбрано это направление для строительства? Практика прошлого года с рубками на Тропе показала негативное отношение населения от освоения этих территорий.
– Вообще-то это решение еще 15-20 летней давности. Этот участок переходил из руки в руки. Он был уже закреплен генпланом 2009 года.
– А убрать его оттуда вы не могли?
– Нет, а зачем? Уже было неуместно. На участке велись работы. Я убрал вырубку вдоль дороги на Шиловку. Вся передняя линия от лесхоза по обе стороны должна была быть застроена многоэтажными домами.
– Евгений Рудольфович, как движется история с передачей лагеря «Чайка» в ведомство «Зарницы»?
– Никак, всё зависло. Решение правлением так и не принято. Мы с похожим сценарием имеем дело по зданию РГППУ в Первомайском. Но там потихоньку движемся.
– На здание РГППУ у вас было несколько идей: перевезти туда федеральные службы или сделать образовательный центр. К чему склонились?
– Скорее всего, федеральные учреждения переедут туда. Это могут быть ГИБДД, налоговая, судебные приставы, вневедомственная охрана и так далее. Это хороший проект – там достаточно площадей для всех служб и их посетителей. Там же на Первомайском разместится база Росгвардии.
– А где в итоге разместится дом прощания? На территории больничного городка, как мы пониманием, проект не получится реализовать?
– Дом прощания надо делать. Мы ушли от идеи строить его на территории ЦГБ. Сейчас рассматривается несколько вариантов, но идеального нет и, наверное, не будет. Была идея сделать на территории за мечетью. Но мы получили отрицательное заключение рудника.
– Кстати, свежий провал на Клары Цеткин. У рудника есть представление, может ли это произойти вновь в ближайшем районе? Территория проверена или подобные случаи будут происходить стихийно?
– Территория проверена. Но исключать ничего нельзя. Это старые старательские работы, информация о которых либо не сохранилась, либо не велась. Архивных данных нет. Была информация, что все пустоты в том направлении были погашены в 50-70-е годы, но в итоге свежий провал стал неожиданностью даже для рудника.
– Вопрос от читателя. Непонятно, как расширение дороги по Спортивной скажется на пробках с Шиловки. Спрашивает Марина Дудина.
– Марина, дорога будет расширяться не только на этом участке. Надо понимать, что для того, чтобы выехать с Шиловки, дорога должна начаться в районе Лесхоза. Сейчас производится только первая очередь строительства.
– Сколько поворотов будет на этом участке?
– Сколько будет в проекте. Сегодня это лишь один поворот, но я сказал, что это не оптимальное решение.
– Как правило, лишние повороты не уменьшают время…
– Можно листочек? (объясняет и параллельно рисует, – прим. ред.). Сейчас проектировщики нарисовали дорогу с одним поворотом от детского садика № 7 вдоль домов по улице Театральной, 34 и 36. Тут и лес, и сетевой коридор. Этот участок, мне сказали, будет стоить миллионов 200. А вот у нас «Зори». И я спросил, почему мы не идём через них по существующей дороге? Во-первых, там рубить и перекладывать сети не надо, во-вторых, жители обозначенных домов остаются в безопасности и в тишине.
– Евгений Рудольфович, а вы за сквер или за храм?
– Я за закон. Я считаю, что был создан не хороший и даже опасный прецедент, когда вопросы градостроительства начинают решаться глоткой. Нельзя этого допускать. Я с самого начала был сторонником жесткой линии в этом вопросе. Почему, когда проводятся публичные слушания, разрабатывается и утверждается градостроительная документация, всем наплевать?
Мы заняты, нам лень, не интересно, это мы не читаем, эти каналы не смотрим, радио не слушаем, на субботники не ходим и так далее. Но когда инвестор-застройщик проходит все установленные законом процедуры, а они очень затратные и по деньгам, и по времени, в течение двух лет получает разрешение и когда приступает к работам, выходит толпа и начинает кричать «здесь ничего не будет». Почему им разрешено в таком регламенте, ничего общего не имеющем с законом, решать, быть или не быть? Если вы не согласны, собирайте подписи, приносите с заявлением к главе, приходите на публичные слушания. Даже после публичных слушаний глава имеет права согласиться с результатом или отклонить их.
У нас был прецедент на Декабристов, 20. Местный застройщик захотел поставить офисник во дворе жилого дома. И там тоже публичные слушания были пройдены, и никто на них не пришел. Но когда люди, наконец, проснулись и собрали подписи, я не стал утверждать положительное заключение публичных слушаний, таким образом поставив крест на строительстве.
– Не можем не спросить вас о том, что волнует нас в последние дни: слышали историю про судебный процесс в отношении журналиста Ивана Голунова?
– Конечно. Начну издалека… Я сталкивался в своей жизни с разными журналистами. Профессия журналиста – это не индульгенция, не освобождение от закона. Журналисты такие же люди, и им присущи обычные людские грехи. Я знаю таких, кто пишет и снимает откровенную клевету. У нас была ситуация, когда мы долгое время закрывали глаза, стараясь не влезать в конфликт с одним из СМИ, но в определенный момент поняли, что пора пресекать это в судебном порядке. Это, по сути своей, коррупционная схема, когда руководителей муниципалитета доводят до состояния, когда лишают возможности заниматься своими прямыми обязанностями. Приходится лишь реагировать на постоянные вбросы. А недобросовестное СМИ затем предлагает возможность абонентского обслуживания, мол, мы можем подавать информацию и в другом ключе.
В данном случае, с Иваном Голуновым, я склонен думать, что это наезд за профессиональную деятельность. И здесь очень важно, чтобы закон был един для всех. Если доказательства сфальсифицировали, это уголовно наказуемое деяние, и те, кто к этому причастен, должны понести наказание.
– Вы согласны, что в этой ситуации доказать невиновность человека тяжело, если бороться с самой правоохранительной системой?
– Но сперва же нужно доказать, что он виновен, а пазл то не складывается. Очень много несостыковок. Я читал, что экспертиза не обнаружила следов наркотиков у Голунова.
– Но если бы люди не были так активны…
– Затоптали бы. И как раз здесь мы понимаем, что СМИ предстали той четвертой властью, которой должна быть. Но самое сложное, и это относится ко всему обществу, быть профессионалом на своем месте. Подавать информацию объективно, не занимая ничьей стороны, подавая только факты.
– Мы склонны верить «Медузе» (интернет-издание, корреспондентом которого является Голунов – прим ред.)
– Я почитал его расследование по поводу похоронного дела. Мне кажется, он еще не обо всем написал. Но, скорее всего, задел чьи-то финансовые интересы.
– Скажите, думали уже над своей предвыборной программой?
– Нет. Я знаю, над чем работать, и буду продолжать по тем же направлениям.