Она ничего не знала о Берёзовском, когда пришла сюда работать почти 10 лет назад. Просто нужно было где-то проходить ординатуру – и на глаза попался наш город. Можно сказать, Березовскому повезло обрести молодого и перспективного специалиста.
Юлия Грицай окончила Кировскую медицинскую академию, но потом вернулась на Урал (она сама из глубинки Свердловской области) и остановила свой выбор на городе-спутнике Екатеринбурга. Ее пятилетний сын – коренной березовчанин, потому что родился уже здесь. Принимал на работу Юлию Витальевну бывший главврач ЦГБ Николай Четвериков.
Первые полгода трудилась в женской консультации, но рада, что долго там не задержалась – ее всегда тянуло к стационару: «Другие случаи, другая реакция – здесь интереснее». С тех пор она – акушер-гинеколог гинекологического отделения нашей больницы. Как врач она сталкивается иногда с удивительной для нее женской безграмотностью в отношении своего здоровья.
Сегодня Юлия Грицай работает в «красной» зоне. Пациентки, которые нуждаются в неотложной помощи или плановых операциях, пока направляются в Екатеринбург.
– Юлия, как в отделении с кадрами? Чувствуется нехватка или справляетесь?
– Недостаток кадров есть. Привлечение новых специалистов – задача важная. После оптимизации большинство гинекологических отделений в регионах закрылись вообще; даже в Екатеринбурге. Наше отделение не закрыли, но свернули с 25 коек, сейчас в отделении их 15. Распределение идет согласно приказам маршрутизации, увеличилась нагрузка на крупные центры.
Сейчас у нас в отделении два врача, я и Татьяна Саморышкина. Она могла бы уйти на более спокойную работу, но пока второго доктора у меня нет. Новые врачи приходят редко, думаю, для этого им нужно создавать условия. Мало кто идет в медицину после института. То же самое с медсестрами, молодые приходят редко. В стационаре своя специфика – суточные дежурства, оказание неотложной помощи.
Когда я была в декретном отпуске, у нас поработала врач, сейчас она в декрете. Периодически мы общаемся, есть надежда, что она к нам вернется.
– Вы сказали, 15 коек в отделении. Этого хватает?
– Хватает на тот объем, который рассчитан на первый уровень нашего учреждения; на неотложную помощь. Увеличение коек требует увеличения штата сотрудников. Случилось что-то экстренное – мы, врачи, ушли в операционную, а отделение осталось без врача. Конечно, коллеги, врачи из акушерского отделения, помогут, если нужна срочная поддержка.
– С чем чаще всего поступают к вам женщины? Что лечите?
– Чаще всего сталкиваемся с внематочными беременностями, кровотечениями внешними и внутренними, воспалительными процессами, абсцессами, случаются разрывы яичника, разрывы и перекруты кисты яичника. Эти состояния требуют оперативного вмешательства в неотложном порядке.
Из плановых операций беру кисты яичников (но тут зависит от сложности), хирургические добровольные стерилизации лапароскопическим доступом, миомы матки. Не берем пациенток, нуждающихся в оперативном лечении влагалищным доступом, но я планирую пройти обучение. Это пластика по медицинским показаниям (например, в случае опущения органов малого таза) и удаление органов малого таза через влагалище. Сейчас, когда все хотят минимум косметических дефектов, минимум шрамов и рубцов, такой способ в приоритете.
Мы работаем исключительно с женщиной. Наверное, акушер-гинеколог – единственный хирург, который думает об эстетике. Когда жизнеугрожающие ситуации, тогда, конечно, немного другой подход, но в любом случае у гинеколога где-то звенит колокольчик эстетики.
– Когда мы общались с патологоанатомом, который проводит гистологические исследования в городе, он рассказал, что одним из самых распространенных видов онкологии у женщин после рака груди идет рак шейки матки.
– Когда поступает неотложка – кровотечение, и становится ясно, что кровит именно шейка матки, там уже не перепутать, изменения видно невооруженным глазом. К сожалению, это такая стадия, когда процесс уже запущен. Стадия дисплазии (предраковое состояние) может выявиться при обследовании (мазки на онкоцитологию) либо как находка при других заболеваниях. Например, делаем выскабливание – это удаление содержимого из полости матки, производим соскоб с канала и находим рак. Таких пациенток направляем на дообследование и лечение в областной онкодиспансер. У нас систематически появляются и выявляются онкобольные.
Это правило: материал после операции или другого вмешательства отправляется на гистологическое исследование. Какие-то соскобы уже видишь – подозрительные; иногда случайная «находка» бывает. Раком шейки матки заболевают чаще всего молодые женщины.
– Как женщине можно обезопасить себя?
– Ежегодные профилактические осмотры. Визуальный осмотр с забором онкоцитологии. Чаще всего такой метод выявляет рак на ранней стадии или предраковое состояние. Если есть подозрение, женщина направляется на дополнительное обследование – это осмотр шейки матки под микроскопом (кольпоскопия).
– Кто в группе риска?
– Нужно регулярно обследоваться на вирус папилломы человека. Смысл такой же, как в онкоцитологии – выявить риски. Наличие ВПЧ не означает, что у вас рак (или будет рак), но рак – всегда ВПЧ. Это как фактор риска, чтобы вовремя обследоваться. Существует вакцинация, в Европе где-то даже обязательная, в основном у девочек подросткового возраста, у нас это пока не так распространено.
Женщины, живущие половой жизнью, тоже могут вакцинироваться. Это спасает жизни – об этом говорит большой метаанализ. На 100% вакцина не защищает, но от определенных (онкоопасных) типов ВПЧ спасает. В женской консультации можно узнать, где и как можно поставить вакцину.
Также в случае с раком наследственность играет определенную роль.
– Есть такое выражение, которое можно услышать на приеме у гинеколога – «эрозия шейки матки». Что это такое?
– Это устаревшее понятие, обывательское название, медики уже в основном так не говорят. Что такое эрозия вообще? Это дефект эпителия (например, на коже, как после вскрытия пузырька) или слизистой оболочки. На шейке, конечно, никакого дефекта нет. Говоря об «эрозии», имеют в виду эктопию шейки матки. Это не болезнь, не патология, которая требует лечения. Делать ничего с ней, в основном, не надо.
Простым языком: это красное пятно на шейке матки, которое образуется на стыке двух эпителиев. Внутри шейки один тип эпителия (цилиндрический), а сверху – другой (плоский).
Где-то же они должны столкнуться, и тут встречаются разные виды этого стыка. Он может быть в канале, тогда шейка матки идеально ровная, гладкая, а может быть снаружи, и тогда мы будем видеть красную каемку. Это на самом деле не плохо – рак часто начинается на стыке эпителиев, его так проще обнаружить.
Раньше очень упорно ее прижигали, вгоняли в канал, но для прижигания нужны показания – например, если выявлен диспластический процесс или имеются определенные жалобы.
«Эрозия шейки матки» – привычное выражение и, казалось бы, более понятное женщине, но на самом деле мало кто на самом деле понимает, что это такое.
– С какими женскими заблуждениями приходится сталкиваться в ходе работы?
– Пожалуй, самое большое мое удивление – что взрослая женщина не знает своего строения. Что такое матка, с чем она сообщается, как выглядят трубы, яичники, где они находятся, что такое придатки. Да, какие-то мелочи можно не знать, но есть общие вещи, которые очень многие не понимают. Женщины не интересуются своим организмом: не знают, что такое овуляция, не понимают, в чем смысл менструации. Такая вот анатомическая неграмотность: она беременность планирует, а про овуляцию от меня впервые слышит.
Я не в осуждение говорю, а потому, что это, видимо, не интересно.
У нас очень любят лечить, хоть что-нибудь. Приходит здоровая женщина – и иногда бывает сложно убедить, что у нее все в порядке: ей кажется, раз исследование было, анализы сданы – значит, нам нужно что-то у нее найти.
Много давно устаревших методов остаются на плаву. Спринцевания всевозможные, например. Про контрацепцию знают мало: прерванные половые контакты воспринимают как 100% способ защиты, хотя это не так. Очень боятся гормональных оральных контрацептивов – слово «гормон» воспринимается со страхом, хотя уже и препараты давно другие, и дозы.
Боятся набрать вес, хотя чаще как раз в результате приема происходит стабилизация веса.
Здесь стоит поставить на чашу весов два очень разных риска: последствия приёма таблеток и аборта. Женщины при абортах погибают, «зарабатывают» инфекции, могут остаться бесплодными. Это травма, это оперативное вмешательство, а потому это всегда опаснее.
– Как вообще идет работа с женщинами, которые решили сделать аборт? Психологическая помощь, может быть?
– Когда женщина приходит к нам, она уже прошла стадию консультаций врача и психолога. Этим занимается женская консультация. В зависимости от срока беременности женщине дается время подумать. Наша задача – рассказать о возможных последствиях до аборта и, возможно, проконсультировать по поводу контрацепции после.
Сейчас есть таблетированное прерывание беременности, это доступно – по ОМС. Нужно вовремя обратиться, и, если нет противопоказаний, врач выдаст препарат. Такой способ применяют до шести недель. Конечно, уменьшение количества инструментальных прерываний – это плюс. Гинеколог всегда старается минимизировать воздействия инструментами: это уменьшает травматизацию, и процесс восстановления более физиологичный.
Но нужно понимать, что медикаментозное прерывание не абсолютно безопасно. Препараты вызывают кровотечение – и это ожидаемо. Но иногда бывает, например, неполный аборт, который сопровождается массивным кровотечением.
В отделении мы проводим прерывание беременности по медицинским показаниям на сроке до 22 недель, если плод «старше», то направляем в Екатеринбург. Медпоказания – это пороки развития, несовестимые с жизнью, или генетические, или гибель плода.
– Подростковая беременность случается?
– Немного, нечасто, но бывает. Неосведомленность… Вроде информации много, но не то смотрят. Информация должна подаваться правильно. Уроки полового воспитания не должны проходить в рамках стыда. Отголоски советской школы – эта тема замалчивалась, утаивалась. Остается в головах, что это смешно, стыдно. Дети не знают строения органов, не знают их нормального названия. А знания – это защита, и речь не только про беременность, но и про инфекции, про изнасилования. Иногда подросток сталкивается с этим, но не делится, потому что об этом не принято говорить, потому что это стыдно; переживает все в себе, молча, берет вину на себя. Дети сегодня подвержены влиянию интернета, тут главная роль ложится на родителей, нужен контроль.
– Возраст вступления в половую жизнь уменьшается?
– Да. Дети взрослеют раньше.
– Существует идеальный метод контрацепции?
– Всё индивидуально подбирается. У препаратов есть противопоказания; случается индивидуальная непереносимость. У всех разный ритм жизни, в том числе и половой: у одной секс раз в неделю, у другой раз в месяц, у третьей ежедневно, у четвертой муж работает вахтами. У кого-то один постоянный партнер, у кого-то нет. Нужно понимать, что таблетки не защищают от инфекций, в этом случае лучше барьерная контрацепция (презервативы).
Кому-то спираль хорошо подходит, есть свечи, крема, пластыри – все это гормоны, но способ введения разный. Если женщина забывает выпить таблетку – какая ей таблетка? Или уехала по работе из дома на два дня, а таблетки дома остались? Нужно обсуждать все эти вещи на приеме. Повторюсь: при таком разнообразии видов контрацепции, выбирать аборт странно. И опасно.
– Женщинам с женщиной-врачом на такие темы говорить проще, чем с мужчиной?
– Думаю, мужчина-врач настораживает при первом посещении, а дальше уже складываются обычные отношения «врач-пациент». С гражданками ближнего зарубежья бывает непросто: они категорически отказываются от осмотра мужчиной, даже если помощь неотложная. Иногда подростки не хотят, чтобы их принимал мужчина. Это вопрос комфорта пациента.
– Бесплодие – довольно распространенная проблема сегодня.
– Бесплодием занимаются репродуктологи. Мы можем начать лечение, чаще всего на уровне женской консультации. Оперативное лечение проводим, если, например, непроходимость труб, спайки. Лучше не затягивать – чем раньше женщина попадет в руки репродуктологов, тем лучше.
Есть определенный промежуток времени, сколько пациентка должна планировать беременность. До 35 лет мы даем год на зачатие, после 35 – полгода. Если беременность не наступает, начинается работа репродуктолога. Потенциал яйцеклеток у всех разный, он заложен при рождении, ни увеличиться, ни сохраниться не может. Это называется овуляторный резерв. Любая операция на яичниках забирает какую-то часть этого резерва.
У бесплодия смещается возраст в сторону молодости, влияют вредные привычки, нередко включается мужской фактор. Образ жизни, уровень дохода дают отсрочку в вопросах деторождения, а потом пары сталкиваются с проблемами.
– Вес влияет на женское здоровье?
– Безусловно. Как хирург я скажу, что это элементарный вопрос доступа к органам в случае операции. Вес – это определенные риски; ведь часто он сопровождает сопутствующие заболевания, например, сахарный диабет. Для меня как врача это не вопрос внешности; лишние килограммы – часто причина нарушения цикла и отсутствия беременности. Не всегда пациентка может похудеть только с помощью своего желания: это могут быть гормональные процессы – лучше обратиться к эндокринологу. Но часто наши первые рекомендации для женщины – нормализация массы тела с помощью правильного питания и физической нагрузки. И это дает результаты без каких-либо вмешательств. Но это сложнее, чем принять таблетки: нужны усилия и постоянство.
Ваше мнение?
радостно
0%
все равно
0%
доволен
0%
смешно
0%
злит
0%
печально
0%
Рейтинг: 5 / 5
