Было это давно, в сороковом или сорок первом году прошлого века. Мальчики и девочки того времени, резво бегавшие по деревенским окраинам, теперь стали стариками и старушками, опирающимися на палочки. Они безропотно доживают свой век и рассказывают молодежи о событиях своей жизни.
Однажды летним утром в деревне разнесся слух: за рекой на прибрежной поляне поселился цыганский табор! Возбужденные этой новостью, женщины кричали: «Дома закрывайте! Берегите скот, гусей, куриц! Неровен час – недосчитаетесь... Умыкнут цыгане, ворожбой выманят!»
Мальчик Вася прибежал к паромщику.
– Дед! Ты перевозил цыган через реку?
– Перевозил.
– Правда, что они страшные, черные?
– Нет, не страшные. Тоже ведь люди, пошли работу себе искать.
Вася спустился к лодке, бросил в нее удочку и поплыл рыбачить. На другом берегу реки он увидел сидящую на камне-валуне незнакомую девочку. «Цыганка!» – мелькнуло в сознании мальчика. Проплывая ближе, убедился: «Не наша, чернявая... чужая». Девочка встала с камня и крикнула: «Тыруссо! Тыруссо! Перевези меня на тот берег!»
– Я не перевозчик, – с напускной суровостью ответил Вася. Но интерес к девочке победил отчужденность. – Ладно, садись. Только я никакой ни Тырус-Тарас, я – Вася.
Девочка уселась в лодке, весело огляделась по сторонам.
– Какая красивая река! Какое чудное имя – Вася! А я рромни Маргайка. Мне уже деш. А-а... ты не понял? Мне десять лет! – девочка смотрела на Васю радостно сияющими глазами.
– Подумаешь, десять... Мне уже скоро будет одиннадцать! – в подтверждение слов Вася сильно рванул веслами лодки, оставив сзади водяной бурун.
Маргайка продолжала смотреть на Васю с любопытством и детским лукавством.
– Вася, я передумала. Не надо мне на ту сторону. Лучше я покатаюсь с тобой на лодке.
«Вот хитрющая цыганка! Уже хочет верховодить, делать, как ей нравится!» – подумал Вася. А вслух ответил:
– Я поехал не на лодке кататься, а рыбачить!
Но сердечко мальчика уже таяло под взглядом Маргайки, ему становилось приятно быть вместе с ней.
Прибыв на место рыбалки, Вася выбросил с кормы якорь и закинул удочку. Сразу же вытащил небольшого окунька. Кинул его девочке: «Смотри улов!» Рыбка в ладонях девочки сильно трепыхалась.
– Вася, зачем ты его поймал? Такой хорошенький, полосатенький... Он ведь тоже хочет жить! – Маргайка опустила руки за борт лодки и расправила пальчики.
– Ну, так дело не пойдет! Я ловлю, а ты отпускаешь! – возмутился Вася.
– А ты лови рыбку, когда меня не будет.
Дети сошли на берег, стали бегать, прыгать, бросать камешки по верху воды.
– Маргайка, смотри, сколько я «съем» блинчиков! – плоский камешек подскочил на воде раз, два, три, четыре...
– А теперь смотри у меня! – Маргайка тоже ловко кинула плиточку, но «блинчиков» получилось мало.
– Зато я умею танцевать! – она закружилась, схватила на ходу два камушка и постукивала ими, как кастаньетами, в такт танца и песенки. «Шаворрэ, шаворрэ, кто бегает, кто прыгает. Шаворрэ, шаворрэ, кто поет, кто пляшет».
Полуденная жара утомила девочку.
– Я хочу купаться! Здесь ведь не глубоко? Я плохо плаваю, – призналась Маргайка.
– Купайся, только не плыви далеко по течению. Там яма и водоворот, – тоном взрослого напутствовал Вася.
Маргайка скинула юбку, кофточку и быстро побежала по мелководью, разбрасывая ногами сверкающие брызги.
«Вот бесстыдница! – изумился Вася. – В чем мамка родила!» Сам, тоже недолго думая, с радостью бухнулся в реку.
– Маргайка, смотри, сколько я пройду под водой!
Дети сблизились, играли водой, доставали со дна красивые гальки. Взяв Маргайку за руку, Вася потянул ее дальше от берега: «Учиться плавать надо на глубине!» Девочке было страшно, и только обняв Васину шею, она чувствовала себя в безопасности. Искупавшись, дети лежали рядышком на теплом сером песке. С небес им улыбалось яркое солнышко. Потом они побежали на прибрежный луг. Там окунулись в аромат цветов и разнотравья. Это наслаждение кружило голову, создавало впечатление чудесной сказки. Вася заметил, как Маргайка сорвала какой-то стебелек, очистила его и стала есть.
– Ты проголодалась?
– Немножко.
– Иди к лодке и жди меня там. Я принесу тебе хлеба.
– Не надо, Вася, не оставляй меня, я потерплю...
Но Вася уже бежал. Маргайка долго смотрела ему вслед. Там, вдали, виднелись дома его деревни. А на другой стороне реки, за холмиком, стоял шатер ее табора. Но не река разделяет людей. Их с Васей она даже подружила. Маргайка задумалась: «Почему взрослые люди делятся на «своих» и «чужих»? Почему они не понимают, что не должно быть «своего» и «чужого»? Солнышка, реки, неба, чувства доброты и радости?»
Дома Вася отрезал краюху хлеба от каравая, закусал ее для вида (пусть бабушка видит – взял себе!) и пустился в обратный путь. Еще издали, не добежав до реки, увидел лежащую на берегу Маргайку: «Наверное, спит». Увидел лодку: «Но почему она на другом месте?» Оказывается, отцепилась от берега и медленно плывет по течению реки.
– Маргайка! Лодка! Лови лодку!
Маргайка вскочила, стремительно побежала и, не сознавая опасности, бросилась в реку. Лодка была близко. Надо дотянуться, поймать ее... Еще чуть-чуть... Но... Дно реки круто уходило вглубь, забирая с собой девочку.
«Вася, спа...», – только это услышал мальчик. Секунды сравнялись с вечностью. Бросившись в реку, Вася в отчаянии нырнул туда, где еще недавно виднелась рука Маргайки, подплыл под девочку и с большим трудом, на последнем дыхании, всплыл с ней на поверхность воды. «Теперь скорее к берегу! Но дна еще нет!» Еще метры, секунды... Наконец, мальчик встал и рывками выбрался с Маргайкой из реки. «Маргайка, очнись! Маргайка!..» – в отчаянии кричал Вася, пытаясь привести ее в чувство. Обхватив талию девочки и напрягая свои силенки, он приподнимал ее, пытался вытрясти из нее воду. «Маргайка, очнись, помогай мне», – почти рыдал мальчик. Но не было веселой попрыгуньи Маргайки, было только ее тело с повисшими как плети руками. Рот девочки приоткрыт. Но дыхания не было!
– Неужели это конец? – страх безнадежности охватил мальчика. – Маргайка навсегда уходит из жизни: от него, от своего табора, от солнышка, неба, речки, цветущего луга?.. – Нет, нет! Я не дам тебе умереть, Маргайка!
Со слезами на глазах, решительно, отбросив всякое стеснение, Вася плотно обхватил ртом губы девочки, сделал глубокий вдох, отпрянул, нажал быстро на грудь – выдох! Вдох – выдох. Еще и еще... и наступило чудо радости!
– Маргайка! Ты, кажется, дышишь? Сама! Какое счастье!
Последний Васин вдох был уже не сильный, бережный. Маргайка приоткрыла глаза. Она пыталась что-то сказать.
– Маргаенька, что ты хочешь сказать? – Вася склонился к ее лицу.
– Вася, ты меня поцеловал?
– Дура! Вот дура... Больно мне надо.
Но помягче добавил:
– Я дышал с тобой, Маргайка.
Маргайка снова закрыла глаза, но уголки ее губ выдавали счастливую улыбку.
– Вася, закрой меня своей рубашкой, мне холодно. Я хочу спать.
Время, казалось, остановилось. Окрестная тишина. Даже крикливые кукушки куда-то исчезли. Вася без смущения смотрел на лицо Маргайки. Удивительно, еще утром он ничего не знал об этой девочке, а теперь... кажется, она ему дорога. Раньше таких чувств к девочкам он не испытывал. Вася задумался, сравнил Маргайку с Глашей. Она его одногодка и одноклассница. Хорошая девочка, Васе нравится. Только строговата к нему. Чуть что, какое-нибудь баловство – сразу отчитывает: «Как ты ведешь себя, Вася? Тебе не стыдно?» Вот бы она сейчас увидела его!
– Нет, я не усну, – Маргайка открыла глаза и ласково посмотрела на Васю. – Я слышала русскую сказку, как молодой князь оживил заколдованную девушку своим поцелуем.
Затем с мечтательной улыбкой продолжила:
– Река хотела забрать меня к себе, но ты не отдал...
– Ты хочешь побыть в такой сказке? – спросил Вася.
– Да.
– Ладно, пусть сказка продолжается, – Вася был согласен на все. Он был счастлив, что большая беда их миновала. – Я – князь, а ты – моя княжна.
– Как я переправлюсь на свой берег, лодки ведь нет? – неожиданно спросила «княжна».
– Не беспокойся, я знаю брод. Плыть нам не придется, – ответил «князь».
С холмика другого берега была видна стоянка табора: кибитка, лошади, люди у костра.
– Придешь завтра посмотреть, как мы поедем?
– Непременно, «княгиня».