В стране шла активная политическая жизнь. В пятидесятых годах снизились темпы прироста объемов производства, составив пять процентов годовых, против десяти - пятнадцати процентов от первых послевоенных лет. Было решено управление экономикой децентрализовать, перенести из Москвы в областные центры. Тогда и образовался Свердловский совнархоз. Руководство производством сосредоточилось в Свердловске по схеме: Совнархоз – отраслевое управление. Предприятия цветной металлургии образовали свое управление с размещением в Доме промышленности. Стали анализировать работу предприятий и нашли, что на Невьянском прииске надо сменить руководство. Сначала заменили директора, затем уже очень пожилого главного инженера, а его место и было предложено мне.
Невьянский прииск – одно из старейших предприятий в золотодобыче. К шестидесятым годам прошлого столетия цены на золото упали, и многие прииски не только Невьянска, но и Урала закрылись, как нерентабельные. Невьянский прииск тоже сокращал свои участки, но держался, добывая около тонны золота в год: третью часть из подземных работ и остальное драгами и гидравликами, что мне тогда, пришлось осваивать, как новое для меня, как руководителя, производство.
В целом специалисты на прииске были достаточно квалифицированные, многие из них пришли с закрывшихся приисков, но в целом предприятия золотодобычи в своем оснащении несколько отставали от предприятий добычи железной и медной руды. В то время, на приисках, специалистов с высшим образованием было меньше, чем на рудниках добычи других полезных ископаемых, и совнархоз пытался устранить этот недостаток. В отличие от Красноуральска, состав рабочих и ИТР был более возрастной, с его преимуществами, но и с недостатками. Но я быстро освоился, и с помощью Совнархоза и рабочего коллектив,а на прииске приступили к осуществлению необходимые преобразований. На Быньговской шахте начали вскрывать новые горизонты, заменили устаревшее оборудование - по сути, дали новую жизнь шахте, которая шла к закрытию. Активизировали разведочные работы на полигонах, на что Совнархоз выделил достаточно средств, а на месте активно работали команда молодых геологов - Саканцев Ананий, Гладковский Юрий, Кузнецов Алексей.
Надо сказать, что Совнархоз уделял большое внимание геологоразведочным работам не только в Невьянске, оно было и в Красноуральске, и в Березовском, и в Полевском, при этом получились неплохие результаты.
В Невьянске во время Совнархоза была создана ревизионная партия, которая проанализировала все оставшиеся запасы после закрытия ряда приисков, причем, с позиций высокой, в то время, цены на золото. Свои данные партия передала меднорудной партии, та в свою очередь провела уточняющую разведку и прирастила запасы золота в районе Невьянского прииска на двадцать тонн. За это, старшему геологу этой партии была присуждена государственная премия, и на этих запасах до сих пор работает старательская артель «Нейва», уточняя некоторые участки, указанные в свое время той ревизионной партией. И хотя Совнархозы после пяти лет существования почему-то закрыли, но их положительная работа в чем-то остается до сих пор, в том числе, как положительный пример территориальной схемы организации производства, который еще долго будет востребован временем.
Для развития геологоразведочных работ на прииске многое сделал главный геолог Анатолий Баранов, который впоследствии стал секретарем Невьянского горкома КПСС, а затем директором прииска. Печален конец его жизни. С группой товарищей он поехал на охоту в Ивдельский район, и там, в охотничьем домике их четверых спящих, зарезал сотрудник того охотничьего хозяйства, бывший заключенный Ивдельских лагерей.
Известно, что золото очень неравномерно распределяется как в жилах под землей, так и в россыпях. При вскрытии сланцевого участка золота на Быньговской шахте, на новом горизонте в забое квершлага, оказалась руда примерно в десять кубических метров с содержанием золота порядка пятьдесят грамм на тонну против обычных пяти грамм. Это нас очень обрадовало. После добычи, эту руду мы упаковали в мешки, потому что в этом объеме оказался месячный план всей шахты. Мы решили схитрить: оставить все это в секрете, а потом каждый месяц брать в этом месте понемногу богатой руды и с ее помощью легко выполнять месячные планы. Но секреты такого рода скрыть трудно, и вскоре об этой находке узнали в Совнархозе, а наши надежды на то, что такой руды на этом участке будет много, не оправдались. Дальнейшие работы показали, что дальше эта руда содержала в себе обычные пять - шесть грамм на тонну.
Большие разведочные работы времен Совнархоза и находки того времени говорили о том, что на Урале и до сих пор есть что искать, и жаль, что в последнее время разведочные работы свернуты.
В работе всегда важен коллектив, и честность в работе с ним, помогает находить в большинстве своем правильные решения. Шло партийное собрание прииска. На прииске работало более ста коммунистов и все с солидным стажем. Начальник драги Демин, коммунист, привез себе домой с драги дров машину. Дрова – это различный сорный лес от очистки полигона, он обычно пропадает из-за своего плохого качества и трудности вывозки, никто его не берет.
По незнанию всего этого, коммунист Полковников, снабженец, работающий на прииске недавно, решил Демина покритиковать на собрании за эти дрова. Коммунисты молча выслушали, понимая несправедливость критики, тем не менее промолчали, но несправедливость критики запомнили. На следующем собрании, а они проходили раз в месяц, Полковников попросил утвердить на собрании положительную себе характеристику, нужную ему для оформления какой-то надбавки к военной пенсии, и это обычно собрание охотно поддерживает. Но тут «за» никто не захотел голосовать, вспомнив несправедливое его выступление на предыдущем собрании. За свою работу, уже в дальнейшем в качестве руководителя, я не помню несправедливого решения коллектива, хотя, может, иной раз и была негативная оценка, но она была всегда справедливой, когда это делало большое собрание людей.
На прииске работали некоторые очень подолгу. Работник отдела труда Смирнов Виктор, работал со времен революции. В первые годы Советской власти он был секретарем горкома комсомола Невьянска. Заведующая библиотекой прииска Смирнова, была в то время еще комсомолкой, и при нас уже, шутя упрекала Виктора, что в свое время он исключил ее из комсомола за то, что она ходила в шелковых чулках, которые тогда носили только буржуйские наследники. А на собраниях восьмидесятилетний Смирнов нередко вспоминал, как решались дела в первые послереволюционные годы, но слушатели относились к его сообщениям о прошлом с добрым юмором. Старейший работник прииска, маркшейдер Колобихин, хорошо знал о добыче золота в прошлом. Старейшие работники нередко давали полезные советы о старых отработках на многочисленных в районе, ранее отрабатываемых речках, ручьях и логах. На протяжении всей своей жизни, на прииске работал механик Тарасов Иван Афанасьевич, и все время главным механиком. Человек с юмором, громким голосом и нередким матом в своей речи, он хорошо знал драги и пути снабжения их запчастями во время ремонтов. По взаимоотношениям он был исключительно честным человеком, не прочь, но в меру, выпить. Руководители прииска приходили и уходили, а Тарасов оставался. В 80-е годы на прииск пришел и его сын Сергей Тарасов, инженер по образованию, по характеру другой человек, но стал таким же хорошим специалистом и авторитетным человеком. Столько же долго на прииске проработал Бутлицкий Григорий Давыдович. Во всех вопросах его мнение было на прииске главным, он работал от начала до конца начальником производственного отдела. Был участником Отечественной войны и с его мнением считались и общественные руководители.
Невьянский район – это богатейший район россыпного золота на Урале, а некоторые его участки отрабатывались повторно в связи с ростом цен на золото и совершенствования технологий добычи. И не исключено, что в последующем и еще раз вернутся к уже отработанным местам, ведь и сейчас работают с потерями, а техника в дальнейшем будет совершенствоваться. Особенно это коснется реки Нейва, потому что, в то время, ее оставили из-за больших претензий населения к загрязнению водоснабжения селений в нижнем течении.
За двадцать лет работы на золоте, при мне не было случаев хищения - строгость закона на приисках знают, но некоторые случаи я знал от людей. Однажды в магазин в селе Быньги зашла сполоскательщица с драги - купить молока. Продавщица посоветовала ей купить корову, но она сказала, нет для этого денег. Продавщица сказала: принеси золота, и я дам тебе денег. Та долго думала, но затем принесла нужное количество, и может быть на этом все и кончилось, но продавщица стала работницу шантажировать принести еще золота. Но та пошла в милицию и во всем призналась. Но срок получила, хотя и меньше за счет признания.
Как-то ко мне в кабинет зашел незнакомый мужчина и сказал, что хотел бы организовать на прииске артель. У нас их было несколько. Я предложил ему сесть в кресло для подробного разговора, он отказался, сказал, что у него болит спина и с кресла ему трудно вставать. В общем, переговорили об условиях, он рассказал, что в последнее время работал в Усть-Каменогорске, а до этого в Свердловске, перекладывал печи в старых частных домах, и находил в этих печах спрятанное во время революции от пожара золото. На этом, с артелью он рентабельно проработал шесть лет. При уходе я ему посоветовал полечить спину на одном из уральских курортов, он сказал: где нам, старателям, взять денег на курорты! Ушел, и больше я его не видел, а через некоторое время узнал, что его посадили, потому что он не полностью сдавал золото, таил, чтобы сдать позже, когда возможно вырастут цены, или кому-нибудь продать на сторону. Этого утаенного золота у него оказалось, как говорили, тридцать килограммов, а мне сказал, что нет денег на курорт вылечить спину. Если бы он это золото законно сдал, ему бы хватило лечиться на курортах до конца жизни, не выезжая оттуда. Вот сколько он взял золота в печах Свердловска! А еще на обогатительных фабриках Усть-Каменогорска, очищая брошенное на металлолом после работы на пульпопроводах, где на стенках и стыках оказывалось золото в смеси с другими металлами перерабатываемых в тех краях политехнических руд. Отсидев некоторый срок, он был отпущен, затем, что золото у него не было краденным и, наверное, в надежде на то, что он еще будет полезен для казны, собирая потерянное, и возможно безвозвратно.
В Невьянске же, мой сын пошел в школу, в первый класс. Жена, Людмила Васильевна работала в школе, преподавала английский. Сын брата Валерий, приехавший доучиваться к нам еще в Красноуральске, закончил десятый класс и, не поступив в Челябинский автомобильный институт, ушел в армию. Отец Валерия, мой старший брат Павел, погиб на фронте в Отечественную войну, а мать тоже вскоре умерла, и он жил у сестры матери на Украине, а затем переехал к нам. После армии он закончит Свердловский техникум связи и уедет работать по направлению в Кишинев.
Рейтинг: 5 / 5
