В рождественские каникулы, когда я уже не знал, куда девать себя от скуки, неожиданно позвонила Алена. Мы расстались почти полтора года тому назад. Ну, а если быть честным с самим собой, то это Алена оставила меня. Виной тому была моя несусветная глупость и, конечно же, очень непростой характер Алены. И вот она позвонила. Восемнадцать месяцев, оказывается, не такой уж большой срок, чтобы забыть и разлюбить такую замечательную девушку, как Аленка. За это время она окончила институт, но работу по специальности найти не сумела и работала водителем троллейбуса. Затем выиграла какой-то дизайнерский конкурс у себя в городе и теперь работает в престижной фирме. Я умилялся, восхищался, даже чуть не прослезился, представив себе, как моя хрупкая красавица ворочает здоровенную троллейбусную баранку.
После разговора с Аленой я, приятно возбужденный и взволнованный, некоторое время побегал по квартире из угла в угол, взвешивая все «за и против» и, в конце концов, решил поехать к моей красавице в гости. Утром, наскоро позавтракав, я выскочил из подъезда и побежал на стоянку. Моя старенькая, но еще довольно крепкая «шестерка» завелась с пол-оборота. Решив, что это добрый знак, я вырулил со стоянки и поехал к цветочному магазину. Купив пять красных роз, я немного покружил по родному Берёзовскому, затем выехал на трассу.
– Еду, еду, еду к ней, еду к любушке своей, – пропел я дурным голосом.
Ехать-то я еду, а вот как меня там встретят – еще вопрос. О том, что еду, любушку свою я в известность не поставил. Приеду, позвоню, сообщу, что прибыл, и отмахнуться от этого факта ей не удастся. Или удастся…
Каменск-Уральский встретил легким морозцем и широкими объятиями улиц. «Вы нас не ждали, а мы приперлися», – подумал я. Вот доеду до моста через Исеть и позвоню Алене. Мост остался позади. Ладно, доеду до площади и позвоню. Проехал площадь. Ну, хорошо, хорошо, вон за тем поворотом остановлюсь и позвоню. Миновал поворот. Ладно, доеду до дома, деваться будет некуда – позвоню. На часах одиннадцать с минутами, самое время куда-нибудь пойти – в магазин, например, типа хлеба купить или простокваши. Кушает Алена простоквашу? Не помню. Ну не за простоквашей, так за йогуртом. Она раньше по утрам любила йогурты есть. Вот бы она пошла куда-нибудь, причем одна, и тут я шасть из машины: «Какая встреча! Я тут мимо, совершено случайно, проезжал и вдруг смотрю – ты». А она так удивлено: «Да ты что! Я иду такая, за простоквашей, смотрю – Денис. Вот счастье-то!»
Посидев в машине часа полтора и выкурив штук пять сигарет, я набрал заветный номер. Серия гудков, затем:
– Да. Слушаю.
– Привет, Алена, это я, Денис. Аленка, увидеться не желаешь?
– Зачем? – удивленно так.
– Ну, просто, встретимся, поговорим.
– О чем? – так удивленно-удивленно.
– Ну, мало ли о чем. Просто поболтаем, давно не виделись. Я лично соскучился, и даже очень.
– Ну, Дэн, я же тебе говорила, еще два года тому назад говорила: то, что мы с тобой встречаемся, еще ничего не значит. Не строй на мой счет никаких иллюзий, никаких планов. Дэн, говорила или нет? – голос недовольный и усталый, так мамы с неразумными детками говорят, когда одно и тоже повторяют бесконечное число раз.
– Алена, в общем-то, я уже приехал. У дома твоего стою. Если в окно выглянешь, увидишь мою машину. – Я открыл окно и положил руку на крышу своего авто. – Видишь?
– Нет, не вижу. Денис, я сейчас живу в другом доме, снимаю квартиру, от родителей давно переехала.
И вдруг на заднем плане раздается мужской голос:
– Аленка, прекращай болтать. Я тебе грушу почистил. Иди сюда.
Голос Алены, в сторону от трубки:
– Ладно, ладно. Сейчас, подожди немного.
Кто-то открыл на крыше моего автомобиля люк, которого там никогда не было, и вылил мне на голову ведро ледяной воды.
– Все, Денис, пока. Некогда мне. Зря ты приехал, извини. Может быть, еще когда созвонимся.
– Может быть, и созвонимся. Пока.
Короткие гудки. Несколько минут я сидел, глядя перед собой. Потом повернул рычаг скорости, но вместо того чтобы тронуться с места, зарычал и, крепко сжав кулаки, несколько раз стукнул лбом по рулю. «Правильно, правильно, – подсказал внутренний голос. – Ты его рогами, рогами». «Заткнись! – огрызнулся я. – Она мне не жена и верность до гроба хранить не обещала, она свободная женщина, живет, так как ей нравится, и с теми, кто ей нравится». Жаль вот только не сказала она мне, где сейчас живет, а то бы поехал и искусал того гада-мужика, который кормит мою любимую девушку очищенными грушами. Из моих рук она и неочищенные ела, зачем их вообще нужно чистить, что это – картошка что ли?
На выезде из Каменск-Уральского на обочине дороги стояла женщина и нетерпеливо голосовала проезжавшим машинам. Я притормозил. Аборигенка, прижимая к левому боку висевшую на плече сумочку и изящно помогая себе локотками, пробежала пять разделяющих нас метров. Довольно славная фигурка, хороший рост, ноги длинные. Незнакомка открыла дверь. Ба, да какие мы симпатичные!
– Вы куда едете?
– В Екатеринбург, – ответил я с мудрой улыбкой человека, только что пережившего сердечную драму.
– Ой, как хорошо. До Перебора довезете?
– Запросто.
– Сколько?
– Ну, сколько. Один раз, думаю, довезу.
– Денег сколько?
– Гусары с женщин денег не берут. Тем более за один раз до Перебора.
– Нет, спасибо, – сказала она задумчиво, закрыла дверь и отошла от машины. Я вылез из-за руля.
– Извините меня, сударыня, вы, наверное, не так поняли. Вы спросили, довезу ли я вас до Перебора? Я ответил утвердительно. Вы спросили сколько? Я ответил, что один раз довезу. Ну, я типа пошутил. Поехали.
– Отвали, мужик. Никуда я с тобой не поеду.
– Ну, отчего же? Я денег с вас не возьму, мне все равно по пути, и ничего мне от вас не надо. Ну, пошутил неудачно, или вы не так поняли, бывает. Поехали, девушка.
– Я сказала отвали, мужик.
– Почему вы грубите, я же вежливо разговариваю.
– Видала я таких вежливых знаешь где? – И не объяснив, где именно она видала таких, как я вежливых, размахнулась вдруг своей сумочкой на длинном ремешке да как врежет мне по голове, я едва успел голову руками прикрыть.
– Кому говорят отвали, чего пристал.
Сумочка вновь описала дугу, я сделал шаг назад и довольно ловко поймал ее двумя руками.
– Отдай! – завопила аборигенка.
Дернула сумочку на себя, я отпустил. Девушка покачнулась, поскользнулась и чуть не упала.
– Да, что же ты делаешь! Паразит!
– Что я делаю? Вы попросили сумочку отдать. Я отдал. Чего опять не так?
Печальная история поверженной любви плавно перетекала в сумчатое сражение с неизвестной мне дамой. Ох уж мне эти горячие каменские девчонки!
– Эй, мужик! Ты чего к женщине пристаешь? – На тротуаре стояли два парня и девушка. Туземцы подошли к нам.– Ты че, мужик, оборзел?
– Чего оборзел. Ничего не оборзел.
Я принялся рассказывать, как согласился довезти женщину один раз до Перебора. Один раз довезти. Не два, не три, а один. Причем бесплатно – все равно по пути. И как женщина, видимо, неправильно поняв мою шутку, сначала ехать со мной отказалась, а затем, когда я попытался разрешить недоразумение, принялась лупить меня сумочкой. Самой сообразительной из троих оказалась девушка, она сразу смекнула, в чем дело, и принялась с улыбкой убеждать драчунью в моих благих и бескорыстных намерениях.
– Он не так говорил, – не сдавалась та. – Не так. Он мне гадости предлагал.
– Да какие гадости, о чем вы говорите, сударыня?
– Я тебе не сударыня. Вот сейчас милицию позову, она тебе объяснит, что ты мне говорил и кто здесь сударыня.
– Милиция-то тут причем? Она при нашем разговоре не присутствовала.
Рядом остановилась милицейская машина. Как они поняли, что у нас конфликт, непонятно. К нам подошел милиционер:
– Сержант Петров. В чем дело, граждане?
– Он меня оскорбил, – гордо сказала женщина и ткнула в меня пальцем.
– Почему оскорбляем, гражданин?
Я набрал в грудь побольше воздуха и принялся рассказывать историю про один раз до Перебора. Сержант внимательно выслушал, ухмыльнулся, кивнул.
– Ясно. Оскорблений не было. Если, вы гражданка, согласитесь, чтобы мужчина вас подвез, поезжайте, я запишу его номер. В случае чего – найдем. Поедете с ним?
Я затаил дыхание, один из парней открыл рот.
– Поеду.
Милиционер достал блокнот, записал номер моей машины.
– Все свободны. Следуйте к месту назначения. Счастливого пути.
Милиционер козырнул и ушел. Трое молодых людей также отправились восвояси, девушка мне на прощание улыбнулась. Я пошел к своим «Жигулям».
Несколько минут ехали молча.
– Хороший у меня сегодня день. Одна женщина меня бросила. Другая, за мою же доброту, сумочкой отлупила. Глядишь, ближе к вечеру, найдется какая-нибудь добрая тетя, которая вообще пристукнет. А я хороший, добрый, умный, красивый, только вот почему-то меня женщины не любят. Если рядом нет милиционера, так даже мирно разговаривать со мной не желают.
– Он ваш номер записал, – на всякий случай напомнила попутчица.
– Молчу, молчу, молчу.
– Вы тоже хороши. Один раз до Перебора. Денег не возьму. Знаете сейчас народ какой пошел?! Верить никому нельзя, ужас, что кругом творится!
– Знаю. Понимаю. Я, что, я ничего. Давайте помиримся.
К Перебору мы приехали добрыми товарищами. Прощаясь, женщина сказала мне большое спасибо и заверила, что я хороший, и что моя девушка еще одумается и обязательно ко мне вернется.
