Творчество

Жила на свете доброта.

Фото: © http://dlyakota.ru

Шел 1931 год. Четырнадцатый после революции. Новая власть в деревнях строила социализм. Большевики выдвинули задачу – вырвать у крестьян частнособственнические корни, двинуть бедняков и середняков в массовую коллективизацию, а зажиточных крестьян – кулаков – беспощадно выселять в холодные края, конфискуя их имущество в пользу колхозов.

В одном из домов уральской деревни собрался семейный совет: как жить дальше? Отец предлагал вступить в колхоз, мать решительно отказывалась.

– Пойми, Анна, деться нам некуда! Жить единолично не дадут. Даже если и выделят землю – налогами задушат.

– Умом я это понимаю, но душа протестует! Не хочу жить в одном хозяйстве с предателями моего отца. Сколько добра он им всем сделал, а они ночью, по-воровски, выселили его из деревни и детей его малых… Он, видите ли богатый, у него маслобойня была. Все забрали. А каким трудом это семье доставалось…

– Народ, Анна, не вини. Не мужики и бабы затеяли новый уклад. Может, и правда – жизнь наладится.

Анна упорствовала:

– Лучше нам уехать. Сказывают, есть на востоке счастливые святые земли, и живут там люди без обид и притеснений.

– О, Господи, спаси и помилуй детей наших, – вздохнула бабушка.

А дед сказал:

– Дети, родные мои, не хочу перечить вам – ни тому, ни другому. Ваша жизнь впереди, старайтесь найти между собой согласие, держитесь за семью, где бы вы ни были. Ну, а нас со старухой оставьте здесь, дома, на своей родине.

Отец согласился на отъезд. Утром мать вышла из дому, оглядела на прощанье двор, постройки, огород… Потом вышла к речке. Сердце защемило: «Прости меня, край родной, но не здесь мое счастье и семьи моей».

Возвращаясь улицей, услышала гармошку. Потом увидела ехавших на поля колхозников. На первой телеге в кругу молодых женщин сидел гармонист Алеша. Одна из колхозниц крикнула:

– Аннушка, подружка, поехали с нами работать, у нас весело!

На дуге, ярко расписанной цветами, был привязан лоскут красной ткани с надписью: «Колхоз "Заря"». Анна грустно подумала: «А дуга-то наша, отцова, он ее только по праздникам впрягал, когда ездил в гости. Ехать и веселиться с ними – все равно, что плясать на могилах родителей».

 

Вначале уехали в Шамары. Потом была дорога дальняя – в Сибирь, на Алтай. Осели в большом поселке. Думали – временно, но квартировали долго. Причина была основательная – семья ждала нового ребенка. И он, несмотря на все трудности, появился на свет. Назвали Нестором.

– А с Нестором нас шестеро, – шутил отец.

– Нас же только четверо, – удивлялась дочь Марфуша.

– А про бабушку с дедушкой забыла уже?

Мать не могла нарадоваться на своего сыночка, не доверяла его никому. Когда шли его крестить по шаткому мостику через речку, Марфуша хотела понести братика.

– Что ты, что ты! А если уронишь?! – мать, прижав к груди младенца, на коленях перебралась на другой берег.

 

Вскоре мать затосковала по родине. Выйдет в реке Катунь, а в памяти грезится родная Сылва, глаза ищут схожести с уральскими местами. Ей уже не казались бесчеловечными прежние обиды в родной деревне и насильное собирание людей в колхозы. Она уже мечтала вернуться. Эта мечта не давала ей покоя.

– Ну поедем же, поедем, – тормошила она каждый день мужа.

А на дворе – декабрь, сибирские трескучие морозы. И все же поехали. Сначала на лошадях, потом через Новосибирск на поездах. Холод пробирал до костей в пути, на остановках, в очередях.

– Эх, Анна, Анна, ну почему было не подождать до лета? – сетует отец.

Анна молчит, а сама думает – как спасти ребенка. Все теплое с себя – только ему.

В Шамары добрались простуженные и мать, и отец. Оба слегли в тяжелом состоянии. Отец с хворью все же справился, встал. А мать… В больницу ложиться не стала, не хотела расставаться с Нестором. Жизнь ее покидала.

– Мама, ма-а-а-мочка, не оставляй нас, – просила Марфуша, держа руку матери и обливая ее слезами.

Но не слышала мать свою доченьку. В минуту озарения ей чудился цветущий луг за родной деревней, по траве и цветам бежит к ней уже своими ножками ее Несторочик и кричит «Мама, мама!» Она тоже порывается к нему… Но не может. Нет силы крикнуть, только последний вздох…

Славная, милая Марфуша! Не пришлось тебе дольше пожить беспечной девочкой, окруженной заботой матери. Не слышала ты больше ласковых слов и житейских материнских наказов. За несколько дней ты стала настолько сильной, что взвалила на свои хрупкие плечики всю семью.

Грудной Нестор часто плачет. Ему надо молочка. Но как поить? На пустотелый коровий рог привязали сосок от коровьего вымени – вот и получилась соска! Однажды Нестор приболел. Фельдшерица, как увидела эту соску, сразу выбросила в форточку: «Не собирайте грязь!» А заменить соску нечем, снова плачет Марфуша. На счастье, в этом же доме жила молодая женщина Нюра, у нее тоже был грудной ребенок. Сжалилась она над Нестором. Своего покормит – и ему грудь дает. Так и жили какое-то время.

Отец работал на пилораме, потом езди на стройку в Первоуральск. Но его не покидала дума вернуться в свою деревню. И он вернулся.

 

Дед к тому времени уже умер, бабушку колхозники выселили на квартиру, а дом заняли под избу-читальню. Отец половину своего дома откупил у сельсовета и перевез детей.

Нестор уже вовсю бегал босичком по деревне. Нравилось ему там, интересно. Вот неожиданно начался дождик. Курицы и овцы бегут под навес. А мальчик не трус, не боится дождика. Стоит и ловит ртом летящие на него капли.

– Нестор, Несторочик, быстрей домой, простудишься! – слышится из дома.

– Сейчас, я только еще немножко порасту, – кричит малыш, но тут же бежит в дом.

Мокрый, радостный падает в объятия встречающей его женщины.

– Мама, мама, знаешь что я тебе скажу? Мимо меня проходили тетеньки и говорили: «мальчик то как на свою мать похож! Ну, прямо вылитая Анна!» Мама, я правда на тебя похож?

Женщина улыбается, гладит его по головке:

– Походишь, походишь, мой славненький, сыночек ты мой миленький.

И рад мальчик этому открытию. Только… Почему Анна? Ведь маму зовут Таня.

 

Вот уже два года прошло, как отец привез из соседней деревни в свой дом женщину-вдову, старше себя на семь лет. Еще в 1918-м она осталась без мужа, не прожив с ним и медового месяца. Тогда по Уралу прогрохотала убийственная колесница восставших пленных чехов, под ее колесами и погиб Танин суженый. За годы одиночества она претерпела много притеснений и обид. Но вот жизнь ее круто изменилась. Всю нерастраченную любовь вылила она на новую семью. Хозяин-муж был по нраву. Дочка, пока не уехала в город, была отличной помощницей. А мальчик – так это же сынок родненький.

В деревне Татьяну не сразу приветили: «А ну ка, покажи, на что ты способна?» И она показала себя в работе: как косит, как жнет серпом рожь… Но главное – люди почувствовали ее доброту и уважение к ним, увидели неподдельную материнскую любовь к детям.

 

Жарко топится крестьянская печь в избе. Нестор сидит на залавочке и наблюдает, как догорают поленья, как мать управляется ухватами и сковородками.

– Сейчас я тебе испеку вкусную алятушку, – говорит мама, – покушаешь с молочком, будешь сильный.

Нестор знает, что надо быть сильным. С дружком Геной они часто дерутся, но всегда мирятся.

Однажды Нестор сильно провинился. Залез с Геной в чужой огород – горох и огурцы там были, видно, вкуснее. Их увидели, сказали отцу. Вечером отец снял с гвоздика широкий ремень. О, ужас! Испуганный мальчик бросился к маме, та – к нему. Обхватив худенькое тельце, мама упала на колени и прикрыла мальчика. Хлесткий удар пришелся по ее спине…

 

Идет война с фашистской Германией. Ребята помогают взрослым в колхозной работе. Вечером гонят коней на ночное кладбище. Нестор тоже с ними. Не сказав родителям, ночует в стоге. Мама, заждавшись, ищет его. Ребята кричат:

– Нестор, за тобой мать пришла!

Нестору стыдно:

– Мама, что ты ищешь меня как маленького, ребята смеются.

 

Наконец-то Нестор идет в школу. На нем чистая рубашка и красивый шелковый поясок. Штаны крепкие, сшиты из домотканого полотна. Через плечо сумка на лямочке, ее тоже сшила мама. Мам радуется, что её сынок уже школьник. Сама-то она никогда не училась, и вместо росписи ставила одну букву и крестик.

 

Однажды случилось несчастье – рука Татьяны попала в зубчатые валы мялки, хрустнули косточки пальцев, хлынула кровь. С тех пор она не могла работать в поле, стала ходить за колхозными гусями. Нестор помогал ей. Особенно ему нравилось пасти гусей по весне, когда у них были гусята. Даже иногда занятия в школе пропускал. Но больше всего он любил работать на конях – боронил поля, возил копны на сенокосе и снопы во время уборки урожая. Утро бригадир его, как взрослого, наряжал на работу. Надо было встать пораньше, подготовить телегу, смазать колеса, потом в стойле поймать лошадь. Не каждая дается малышу одеть на нее узду. А все надо делать быстро, чтобы не опозориться, не отстать от ребят. Нестор торопится, старается затянуть супонь хомута руками, но сил не хватает, ногой – не достает. Но вот бежит к нему мама:

– Нестор, давай я затяну…

Он быстро подтягивает чересседельник, она пристегивает вожжи и бросает на телегу коврик-подстилку. В путь!

– Так нечестно, тебе мать помогает! – кричит Гена.

Никто и никогда не называл Татьяну мачехой. Не было для нее такого слова.

 

После шестого класса Нестор заявил:

– Не хочу я, мама, учиться. Я хочу, как ребята – пахать на коне плугом. Они в деревне как герои, и трудодней много зарабатывают.

– Слушай-ка, сынок, что я тебе скажу, ответила мать. – Хлебушко выращивать – дело святое. Только мал ты еще. Учись, пока есть возможность, а работа тебя найдет. Всему свое время. Придет отец со службы – он тебе то же скажет.

И закончил Нестор семилетку, уехал учиться в техникум. И осталось позади его детство, вместе с деревней и заботливой мамой.

 

Неустанно крутится Земля вокруг Солнышка. Проходят годы своей чередой. Уже другое время и другие люди…

Девочка лет десяти подключила к ноутбуку фотоаппарат и рассматривает последние снимки, сделанные у моря.

– Дедушка, иди сюда, посмотрим вместе. Вот я, а вот мы с мамой. А ты, дедушка, бывал со своей мамой у моря? Расскажи мне что-нибудь о моей прабабушке.

Не один вечер девочка с интересом слушала о жизни мальчика Нестора в далекие времена, о его маме. Рассказ деда казался ей невероятным.

– Дедушка, а у тебя есть фотография твоей мамы, моей прабабушки, которая так тебя любила в детстве?

Дед достал старый большой фотоальбом. На небольшом снимке внучка увидела сидящую на стуле женщину и прижавшихся к ней детей – уже большую девочку и маленького мальчика. Деду вдруг показалось, что его мама смотри в будущий мир с интересом, и взгляд ее ищет встречи с кем-то. И его осенило – эта встреча состоялась! Доброта прабабушки и чуткая душа внучки встретились.

Девочка долго смотрела на фотографию, потом сказала:

– Дедушка, помнишь, как ты обрадовался, когда твоя мама сказала тебе, что ты на нее похож? Я тоже хочу быть похожа на маму-прабабушку.

– Ты уже похожа на нее, моя золотая…

На глаза деда накатились слезы. Он знал: доброта не исчезла бесследно.

Рейтинг:  4 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда не активна
 
Понравился материал?
Раскажите друзьям и знакомым:
Нам важно Ваше мнение по данной публикации:
Поставьте оценку:
( 1 Звезды )
Редакция газеты «Золотая горка» Логотип газеты «Золотая горка»
623700, Свердловская область, Берёзовский, Восточная, д. 3а, оф. 603
+7 343 237-24-60

Редакция

Россия, 623700, г. Берёзовский,
Свердловская область,
ул. Театральная, д. 3,
3-й подъезд, оф. 80 
8(343)247-83-34, +7 904-98-00-446, gorka-info@rambler.ru, glav@zg66.ru

При использовании материалов сайта гиперссылка на zg66.ru обязательна. Ресурс может содержать материалы 18+

РЕКЛАМНАЯ СЛУЖБА

Берёзовский

Россия, 623700, Свердловская обл.,
г. Берёзовский, ул. Театральная, д. 3, подъезд 3-й, оф. 80.

E-mail: rek@zg66.ru

Тел/WA: +7 904 98-233-61
Тел/WA: +7 904 98-00-250
Тел/WA: +7 904 980-66-22