Тук-тук-тук!

Сторож открыл дверь. С темного неба на него смотрели звезды. Пред дверью стояла хозяйственная сумка, а в ней лежал завернутый в газету крепыш.

– Гм, – гмкнул сторож и нахмурил брови.

– Хм, – хмкнул сторож и вытащил из сумки облепленного газетой крепыша.

– Папье-маше, блин! – сказал сторож, держа крепыша на вытянутых руках.

От крепыша отвалилась бумажка и упала сторожу под ноги. Кряхтя, сторож поднял клочок бумаги. На нем были написаны дата и время рождения крепыша, а ниже его имя и фамилия. А сторож прочитал фамилию и как захохочет. Прям-таки, можно сказать, заржет. Аж чуть крепыша не выронил!

– Ух! – ухнул сторож, вытер слезы, побежавшие от смеха, да пошел в дом.

А дом был большой. Большой не потому, что это был дом богатых людей, а потому, что это был детский дом и в нем было много детей.

Крепыша разместили в люльке, потом в кроватке, а потом даже выделили кровать. Не потому что нянечки и воспитатели его очень любили, а потому что он уже вырос и не помещался в кроватку. К тому же всем детям, которые достигали школьного возраста, выделяли кровать.

Вот малыш пошел в детдомовскую школу. Сидят ученики в классе и на учителя смотрят. А учитель на всех СРАЗУ смотрит. Говорит:

– Давайте знакомиться!

И ну всех по журналу называть по фамилии. А дети должны были вставать и говорить свои имена. Учитель каждому за это красную бумажную звездочку давал. Вот каждый с нетерпением и ждал, когда учитель его фамилию назовет, потому что каждый хотел красную звездочку отхватить!

Называл да называл учитель фамилии, звездочки красные бумажные раздавал. И дошел до фамилии малыша, да вдруг как расхохочется на весь класс! Дети смотрят на него, не понимают: чего хохочет? Тут учитель, пересилив себя, сквозь смех, еле выговорил смешную фамилию. И весь класс повалился от хохота: кто на пол, кто под парту закатился. Так и проржали до конца урока. Многих потом в медпункт отправили; животы от смеха надорвали.

Только малыш со смешной фамилией не смеялся. Пришел к себе в комнату, лег на кровать и уснул.

Так начался учебный год. Мальчик со смешной фамилией ходил в школу, писал контрольные работы, делал домашние задания. Однако, когда учитель опрашивал учеников и доходил до его фамилии, то и учитель, и весь класс начинали смеяться. Всегда хохотали до слез! А мальчик со смешной фамилией выходил к доске и отвечал домашнее задание. Только никто его не слушал, и учитель ставил любую оценку, какая взбредала ему в голову:

– Садись! Хи-хи-хи! Сегодня… пусть будет три! Хи-хи-хи…

Только мальчик со смешной фамилией не смеялся.

Закончил он школу и решил в институт поступать. Решил поступать в юридический. Но в приемной комиссии поржали полтора часа, как лошади, и сказали:

– Не, тебе не в юридический, тебе в цирк! ХА-ХА-ХА!

Пошел в цирк человек со смешной фамилией. Подходит к директору. У директора брови косматые, физиономия красная, одутловатая, сердитая. Да и сам он – переспевший помидор. Говорит:

– Ты жонглер?

Человек со смешной фамилией мотает головой: нет.

– Ты акробат?

Человек со смешной фамилией мотает головой: нет.

– Ты клоун?

Человек со смешной фамилией мотает головой: нет.

– Дак кто ты?!! – заорал на него директор.

Человек со смешной фамилией сказал свою фамилию. И тут директор как заржет! По полу валяется, за живот держится, ногами-руками стучит, а уняться не может.

А человек со смешной фамилией стоит, молчит.

Ну, часа через два, когда у директора все ломило от боли (пересмеялся), чуть дыша, он говорит:

– Не, ты клоун! Завтра приходи.

Человек со смешной фамилией ушел, а директор так и остался валяться на полу.

Пришел человек со смешной фамилией на следующий день в цирк. Видит афиша: «Сенсация! Клоун-умора!»

«Про меня», – подумал человек со смешной фамилией.

И действительно: затащил его директор в гримерку, напялил на него широченный сине-желтый кафтан и на нос ему пампушку красную приляпал. Потом вытащил его на сцену. Народищу – края не видать! Прожекторы слепят. Хотел человек со смешной фамилией закрыть ладонью глаза от света, но директор дернул его за руку и приказал стоять смирно.

Заголосил директор в микрофон:

– Внимание! Сенсация! Клоун-умора!

В зале захлопали.

– А ну! Скажи свою фамилию! – приказал директор.

Человек со смешной фамилией сказал.

И все хором заржали: и бабки, и дедки, и дядьки, и тетки. Дети ржали больше всего, широко раскрывая рты. Даже, вроде, животные в вольерах хохотали. Некоторые умерли от смеха. Многих из цирка увезли на скорой помощи в больницу; кто надорвался от смеха, кто челюсть вывихнул, кто еще что.

Только человек со смешной фамилией не смеялся.

На следующий день цирк ломился от ротозеев. Человек в широченном сине-желтом кафтане и приляпанной пампушкой на носу вышел на сцену и назвал свою фамилию.

И все опять хором заржали: и бабки, и дедки, и дядьки, и тетки. Дети опять ржали больше всего, широко раскрывая рты. Даже, вроде, животные в вольерах опять хохотали. И опять некоторые умерли от смеха. И опять многих из цирка увезли на скорой помощи в больницу; кто надорвался от смеха, кто челюсть вывихнул, кто еще что.

Опять только человек со смешной фамилией не смеялся.

Каждый день человек со смешной фамилией ходил на работу. В цирке от смеха за это время много кто помер, кто покалечился, кто еще что.

ВСЕ ПРОДОЛЖАЛИ ХОДИТЬ В ЦИРК.

Пошел человек со смешной фамилией в очередной раз на работу. Солнце светит. Небо голубое. Весна. Пошел человек со смешной фамилией не как обычно через Грязнухинский переулок, а через центральную площадь.

Стоит человек со смешной фамилией посреди площади. Солнце светит. Небо голубое. Весна.

Взял человек со смешной фамилией, да и застрелился.

Столпились вокруг него зеваки. Смотрят на труп в луже крови. Зенки выпучили. Не моргают. Тут сквозь толпу милиционер пролез:

– Пропустите, граждане! Не толпитесь!

Посмотрел милиционер на труп:

– Мда, – говорит, – дела.

Пошарил милиционер у трупа в карманах плаща. Надо было какой-нибудь документ найти, чтобы установить личность. Нашел паспорт. Прочитал фамилию – и давай хохотать; по коленке себе стучит, слезы бегут. Фуражка-то давно слетела, а он все хохочет и хохочет, как ненормальный.

– Ух, срамотища! – кто-то сердито крикнул на милиционера и выхватил у него паспорт.

И тут все стали по цепочке передавать паспорт трупа и от смеха валиться. Скоро вся площадь была завалена корчащимися от смеха. А центре – труп в крови. Он не смеялся.

Потом кто-то засунул труп в гроб и утащил на кладбище. Это был священник. Он не знал фамилию трупа. А как же его отпевать? Надо имя знать. Залез священник к трупу во внутренний карман пиджака и удостоверение нашел. Прочитал имя, фамилию, – и аж прыснул от смеха. Хохотал-хохотал, так и не успокоился. Закопал гроб с трупом без отпевания и пошел домой чай пить.

Много лет прошло, с тех пор как человек со смешной фамилией застрелился. Лежит теперь на кладбище, а над ним деревянный крест. Иногда на все кладбище раздается дикий хохот. Это кто-то из бродяг прочитал на железной табличке его смешную фамилию…