Так выходит, что наш большой разговор с заведующей отделением скорой помощи в Берёзовском Ниной Колташевой одновременно – и знакомство, и прощание. В этом году Нина Аркадьевна собирается уйти на заслуженный отдых после 45 лет работы в Берёзовской ЦГБ.
23 марта она отметила тот день, когда впервые перешагнула порог больницы участковым фельдшером 45 лет назад. Так опоздали вы к дате, усмехнетесь вы. Как бы не так: 28 апреля – День работника скорой помощи. Мы вовремя.
Нина Колташева окончила медицинское училище в 1976 году (считает, что в профессии оказалась случайно, долго мечтала быть учителем русского языка и литературы, правда, о выборе не жалеет) и, переехав в Березовский из Тюменской области, четыре года трудилась в больнице участковым фельдшером. Затем поступила в Свердловский медицинский институт и перешла в отделение скорой медицинской помощи. Ее профессиональный рост выглядел так: фельдшер – врач – заведующий (с 1993 года). Она – единственная в семье, кто стал медиком; единственная дочь тоже по стопам мамы не пошла, окончив архитектурную академию и став дизайнером.
– Частично ваша мечта о педагогике сбылась: руководитель – это наставник. Как вы оцениваете ваш стиль руководства?
– Я добрый руководитель. Может, иногда излишне добрый. Пожалею, поругаю, пожалею. Ставлю себя на их место: хотелось бы мне, чтобы меня ругали?
– Вы работаете в одном отделении несколько десятков лет. Многое изменилось за это время. Оцените эти перемены как свидетель.
– Начинала я в советской медицине. Врач и фельдшер пользовались авторитетом, профессия была престижной. И врачей было много: 10 человек в штате. Перестройка поменяла многое: медицина превратилась из оказывающей помощь в оказывающую услуги. Поменялась и психология молодежи. У нас ведь трудно работать: нужно много знать, чтобы в дефиците времени поставить диагноз и спасти человека, поэтому никто не хочет к нам идти. За последние 15 лет никто из врачей не пришел; считая со мной, у нас три врача, и они пенсионного возраста.
Но идет молодежь с фельдшерским образованием, за последние годы коллектив достаточно омолодился, пришло человек семь. Это выпускники областного медицинского колледжа и его филиалов; в Алапаевске очень сильный филиал. Недавно к нам оттуда пришли два фельдшера, муж с женой, купили квартиру в Берёзовском. Есть девушка, окончившая колледж по целевому направлению, больше пяти лет работает.
– Но нехватка персонала есть?
– Конечно. Врачей на 80%, фельшеров на 20%. Потребность есть, желающих нет. Сейчас это по всей России происходит – переход скорых в основном на фельдшерские бригады. Но сейчас в вузах возобновлена (на несколько лет был перерыв) ординатура по скорой, может, придут врачи.
– Сколько сегодня человек трудится на скорой?
– Всего у нас 38 человек. Женщин больше. Сотрудников до 35 лет – 45%; до 45 лет – 15%, еще 10% – больше 55 лет. Медики трудятся сутками; водители – по 12 часов.
– Мы в прошлом году не раз писали о новых машинах, которые вам дарили благотворители, бизнесмены…
– Автопарк наш обновлен на 80%. Раньше были УАЗы, и они были неудобны и медикам, и пациентам. Теперь это «Газели» класса В, они полностью оборудованы. ИВЛ, дефибрилляторы, реанимационный набор, набор для родовспоможения. Работай – не хочу.
Сейчас у нас девять машин для пяти бригад, но автомобили тоже должны, скажем так, «отдыхать» (ремонт, профилактика), поэтому еще одну машину нам обещали выделить. Еще две со сроком эксплуатации более пяти лет, тоже замена нужна. Кстати, это новшество последнего времени: раньше и по 9, и по 10 лет ездили, на это внимания не обращали.
– Пятая бригада остается с вами после окончания пандемии?
– До пандемии у нас на город и все поселки работали четыре бригады (три в городе, одна в Монетном). Пятая так называемая инфекционная бригада была организована в апреле прошлого года. Основная функция – доставка березовчан на КТ, на госпитализацию (госпиталь ветеранов, Верхняя Пышма, больницы № 14, 24, 36). В самые пиковые месяцы до 30 человек доставляли на КТ. Конечно, люди уставали, нагрузка была сильнейшей. Эта бригада продолжает функционировать и сейчас, надеюсь, она останется, потому что население города растет, есть маршрутизация, когда мы должны доставлять пациентов с определенными заболеваниями в профильные центры. Это сердечно-сосудистые заболевания, тяжелые травмы, детская хирургия, инсульты… Правда, раньше мы привозили пациента в центр и приходилось ждать, пока его оформят, сейчас машины стали отпускать, меньше времени тратится. Но все равно с учетом дороги и пробок два-три часа машина отсутствует. Если одновременно необходимо, например, роды везти в областной перинатальный центр – а их не остановишь, если инсульт случился – а это несколько часов, чтобы спасти человека (положить в Березовском мы его не можем, это непрофильная госпитализация), то получается, другие люди, позвонившие в скорую, могли несколько часов ждать бригаду. Это не потому, что мы чай пьем. Были задержки до 3-4 часов. Но не на экстренные вызовы, там таких опозданий не было.
В пандемию много заявок было от участковых врачей на перевозку на КТ. Мы приезжали в больницу – и там уже очередь из скорых скопилась. Старались возить не по одному пациенту, а несколько, с подозрением на пневмонию, чтобы всех сразу проверить. Эта бригада практически не отдыхала.
Самое тяжелое для нас время было – когда у нас работал ковидный центр, когда мы не могли к нам в отделение положить пациентов, приходилось возить и в Реж, и в Сысерть, и в Асбест, и в Первоуральск, и в Ревду.
1 мая прошлого года у нас был удар: сразу восемь сотрудников получили положительные тесты на коронавирус, тогда еще всех клали в стационар, и на три недели вышли из рабочего процесса. Ничего, справились, своими силами.
– Сейчас всё идет на убыль?
– Да, значительно меньше стало. До пандемии в среднем 40-45 вызовов в сутки, в пандемию 80 и больше, сейчас возвращаемся к прежнему уровню. В понедельник-вторник (19-20 апреля, – прим. ред.) вот было по 45.
Одна бригада в сутки выезжает в среднем на 14-15 вызовов. Если бы все было рядом, это недолго. Но приходится ездить в Екатеринбург, все поселки – тоже наши, включая Октябрьский, Красногвардейский. Туда только доехать час времени.
– Расскажите о работе диспетчерской службы.
– По штатному расписанию у нас один диспетчер, сейчас должность звучит по-другому – фельдшер по приему и передаче вызова выездным бригадам. Диспетчерская централизованная, то есть все вызовы, включая Монетный, поступают к нам. Иногда фельдшер на сутках разбивает свою работу: 12 часов на телефоне, 12 – на вызовах. Работать сутками, когда беспрестанно звонит телефон, сложно.
Стоит пояснить, если скорая «не берёт трубку», как часто жалуются. Это не значит, что диспетчер отсутствует на рабочем месте. Все звонки проходят через компьютер и, если человек разговаривает по одному из телефонов (всего их три), то другой звонящий не услышит короткие гудки, что означает «занято», он всегда будет слышать длинные. Для многих это значит одно – не берут трубку. Еще в 112 можно звонить, нам оттуда передают информацию.
Телефонная запись с каждым звонившим хранится в архиве. Иногда она помогает разрешать споры: человек уверен, что мы ехали к нему два часа, а время телефонного разговора и последующей госпитализации говорит о другом. Во всех спорах разбираемся объективно, бывает, что и диспетчеры не правы.
Есть функция консультативная, то есть фельдшер может дать рекомендации, если нет бригад или если звонящему нужен только совет. Могут позвонить, спросить, когда автобус идет в Екатеринбург. Звонки всякие бывают.
– Это очень ответственно – распределять звонки по их срочности?
– Стало проще с появлением АДИС. Автоматизированная диспетчерская информационная система – это компьютерная программа, помогающая сотруднику определить срочность вызова. Есть определенные критерии, по которым понятно, насколько серьезна проблема, с которой человек звонит. Есть срочность от 1 до 8. 1 – это надо лететь к пациенту; 8 – он может подождать. Но это не объяснишь тем, кто звонит: «через 20 минут вы должны у меня быть». Это, бывает, выводит из состояния равновесия. Если у нас спокойно и более срочных вызовов нет, мы не будем сидеть на месте, нам проще сразу поехать к человеку, потому что никогда не ясно, как дальше сложится смена.
– В том смысле, что любая смена – это всегда непредсказуемо?
– Конечно. Может произойти все что угодно. Уличные, производственные травмы, общественные места, беременные, утопленники, ожоги, дорожка (ДТП, – прим. ред.) – по сути, вот основные причины для вызова скорой, когда нужна экстренная помощь. Остальное (температура, давление) – показания для вызова врача неотложки. Но мы, конечно, тоже выезжаем на эти жалобы.
Вызовы необоснованные есть, точнее, непрофильные, с ними должны работать участковые. Бабушки не виноваты, что им плохо. 20-25% таких вызовов. Что с ними сделаешь? Приехали – дали совет – уехали. Иногда с таких вызовов медики срываются на ДТП, где пострадавший точно не может ждать.
– Вы упомянули 20 минут. Это по закону?
– Да, это дается для экстренных вызовов. К примеру, человек повесился, его успели снять, он еще живой. Мы должны у него быть срочно. Неотложная помощь – это 2-3 часа. Не люблю слово обслуживаем, но обслуживаем вовремя. Годовой показатель (за 2020 год) из всех вызовов неотложной помощи – а их 19400 – у нас 88% прибытия вовремя; по экстренной помощи – 94% (по целевым 90,5%).
– Работать с людьми сложно. С людьми в состоянии стресса, когда они переживают за свое здоровье или здоровье близкого человека, сложнее вдвойне. Как решаете конфликтные ситуации?
– Конфликт лучше всего решать на месте, в пределах квартиры. Стрессовых ситуаций очень много. Осторожнее надо с пьяной молодежью. Любой конфликт можно погасить, если разговаривать нормально, я даже советую своим: с пациентами всегда будьте вежливыми, а выйдете – выпустите пар. Когда я как врач (в практике я работала до 2016 года) приходила к людям, то говорила им примерно такие слова: «Я же к вам не в гости пришла, не среди ночи разбудила, почему вы ругаетесь? Я пришла вам помочь».
Про бахилы часто возникает вопрос… Я всегда прошу своих сотрудников: наденьте, если просят, вам не трудно. Нужно относиться друг к другу по-человечески. Конечно, жалобы есть, от них никуда не денешься. Разговариваю, объясняю, извиняюсь за сотрудников.
В марте был случай. Бригада приехала к мужчине в возрасте, за 50. Напал на бригаду, оскорблял, разбил бампер у машины. Две женщины были на вызове, хорошо, драться не начал.
– О негативном поговорили. А что насчет благодарных пациентов?
– (Выдыхает, расплывается в улыбке). Много благодарных. У нас маленький город, все друг друга знают. И главврачу пишут, и в министерство, бывает, я уже не говорю о том, что с банкой молока могут прийти, с конфетами. Иногда звонят, фамилию уточняют, потом пишут благодарность. Благодарных много.
– Как оцениваете зарплату в отделении?
– Нормальная. Ставка мало у кого, все работают на 1,5 и больше.
– Каждый вызов – это чья-то боль. Вы научились абстрагироваться от нее?
– Я считаю, что этому нельзя научиться. Так или иначе каждый вызов пропускаешь через себя; первое, что должно быть в труде врача – сострадание. Есть вещи, к которым нельзя привыкнуть, особенно к детской смерти. (вытирает слезы).
– Хорошо. Но пропускать всё через себя – никакое сердце не выдержит. Как расслабляетесь в свободное время?
– Мне расслабиться не дают никогда. И днем, и ночью, и в огороде звонят. У меня на первом месте работа. В свободное время у меня сад, в последние годы вышиваю, раньше вязала. Внуки маленькие, одному четырех нет, другому полгодика. Хочется с ними больше времени проводить, чем раз в неделю, но работа не отпускает. Поэтому я, наверное, и решила уйти: дочка росла в дефиците внимания. Слава богу, выросла хорошей девочкой.
45 лет у меня не было свободного времени, не могла уехать в отпуск, не могла надолго оставить отделение. Наверное, советское воспитание – я очень обязательный человек. Коллектив, конечно, не хочет, чтобы я уходила – им со мной хорошо.
– А замену себе нашли?
– Вот, можете кинуть клич: нужен заведующий отделением СМП. За меня остается доктор, но она тоже в возрасте. У нас никто не меняет профессию: если ты пришел в скорую, ты здесь уже останешься. Многие, с кем я работала, трудились у нас больше 30 лет, и все уже на заслуженном отдыхе.
– Можете назвать самые запоминающиеся случаи из практики?
– Каждый вызов – это случай из практики. Даже не вспомню сейчас. Кого спасем, кого не спасем… Вторые вот точно сидят в голове, а кого спасли – они не запоминаются. Спас и рад. Поездите с нами, посмотрите на случаи из практики.